Китайское феодальное государство прошло в своем развитии и периоды централизации, и периоды раздробленности, но всегда в Китае сохранялась преемственность в структуре государственного аппарата. Характерно, что и завоеватели, устанавливая свою власть над Китаем, сохраняли действующий до них государственный аппарат, ограничиваясь весьма незначительными изменениями в его структуре и изъятием всех сколько-нибудь важных постов из рук китайцев.

Центральный госаппарат феодального Китая сохранял многие черты, свойственные рабовладельческой монархии. Главой государства являлся император. Власть его была необычайно широка и переходила по наследству к старшему сыну. Если после смерти императора наследник престола был малолетним, устанавливалось регентство.

Личность императора обожествлялась, он по-прежнему считался "Сыном Неба". В присутствии императора даже высшие сановники согласно этикету должны были трижды преклонять колени и отвешивать 9 земных поклонов. Но бывали и такие периоды в истории феодального Китая, когда императоры становились игрушкой в руках борющихся между собой дворцовых группировок.

Центральные органы власти и управления строились следующим образом.

Первоначально все нити государственного управления были сосредоточены в руках одного лица-цзайсяна. Но в период Тан (618906 гг.) на первое место выдвигаются, превращаясь в высшие правительственные органы, три палаты (шэн). Главы трех этих палат сообща управляли делами государства. Причем особая роль принадлежала главе Палаты государственных дел. Он ведал всеми чиновниками, руководил работой государственного аппарата. В его распоряжении находилось два помощника. При монголах (династия Юань XIII в.) центральным административным органом империи становится Великий императорский секретариат. Однако с утверждением Минской династии (13681644гг.) была проведена определенная реорганизация. Власть сосредоточивается в руках императора, и все назначения на должности исходят отныне только от него. Укреплению центральной власти способствовало также учреждение Государственного совета (нэйгэ), который добивается расширения своих прав. Маньчжуры строили свой государственный аппарат по такому же образцу. Все важные военные и государственные дела проходили через Государственный совет, в состав которого входили высшие сановники и ученые члены столичной императорской академии Ханьлинь. Этот орган готовил императорские указы, пересматривал законы, вел государственную хронику. Рядом с Государственным советом появляется еще одно учреждение собственная канцелярия императора, которая ведает назначением и смещением чиновников. Ее работой руководил сам император.

В центральный государственный аппарат включались, кроме того, шесть ведомств: чинов, финансов, ритуалов, военное ведомство, ведомство наказаний и ведомство общественных работ. Во времена Мин к каждому из шести ведомств был приставлен особый чиновник, докладывавший императору о делах ведомства и контролировавший его работу. Создавались специальные управления: дворцовых дел, полицейской службы и т. д. Большим влиянием пользовались наставники, советники императора и наследника престола.

Особое внимание уделялось контрольным органам. Вначале существовала палата цензоров. Подчиненная непосредственно императору, она следила за соблюдением дворцового порядка, контролировала деятельность провинциальных властей и столичных учреждений. В 1382 году она была преобразована в императорскую инспекцию. В ее составе было множество чиновников, цензоров, инспекторов.

В раннефеодальный период местное управление строилось на основе уже известной в Китае системы административно территориального деления: область, уезд, волость и селение

Разложение надельной системы землепользования вызвало ослабление централизации. В это время расширяются полномочия областных правителей, создаются обширные пограничные наместничества. Вначале такие наместники, на должность которых обычно назначались чиновники высшего ранга, были облечены лишь военной властью. В подведомственных им округах и уездах сохранялась гражданская администрация, назначенная императорским двором. Однако влияние военных наместников быстро росло. Они самостоятельно хозяйничали в подвластных им землях, сами назначали чиновников, взимали налоги и подати, вступали в столкновения друг с другом, заключали союзы. Власть их, как правило, передавалась по наследству. По мере усиления своего могущества военные наместники начинают противиться мероприятиям центрального правительства и даже восставать против него.

В связи с этим императоры вынуждены принимать меры к укреплению централизации. В Х веке было проведено разделение военной и гражданской власти, что привело к ослаблению военных наместников. Следующим шагом в этом направлении явилась ликвидация должности военного наместника. Все местные чиновники назначались и смещались теперь только центральным правительством. Особые должностные лица осуществляли контроль за деятельностью местной администрации и сообщали о результатах в столицу. Без их санкции распоряжения местных чиновников не подлежали исполнению.

Монголы не внесли никаких принципиальных изменений в структуру местного управления. Однако аппарат управления был в значительной мере изъят из рук китайцев, все военные должности монголы оставили за собой. В административном отношении страна была поделена на 10 обширных областей ("дорог"), во главе которых стояли монголы. Минская династия упразднила должности начальников областей. Отныне в область (провинцию) назначаются подчиненные непосредственно двору три уполномоченных: правительственный уполномоченный, ведавший гражданской администрацией и финансами, судебный уполномоченный и военный.

Это же административное деление сохранилось и во времена Цинской династии. Империя делилась на провинции, округа, уезды, волости.

Низовая администрация феодального Китая строилась на основе общинной организации, сохранявшей свои органы самоуправления. В V веке создаются объединения из 5 (соседство) и 125 (деревня) крестьянских дворов. Старосты, стоявшие во главе этих объединений, выполняли определенные административные функции, отвечали за обработку земли, направляли крестьян на отбывание трудовой повинности, ловили преступников.

Особое внимание было уделено общинной администрации во времена монгольского правления. Все сельское население было разделено на соседские общины по 50 дворов в каждой. Во главе такой общины находился выборный староста. В его обязанности входило руководство сельскохозяйственными работами, сбор налогов, поддержание порядка в общине. Подобная система сохранялась и в дальнейшем: деревня во главе со старостой делилась на десятидворки, члены которых были связаны круговой порукой.

Китайские империи включали в свой состав окраинные территории с многочисленным иноплеменным населением. На насильственно присоединенных к Китаю территориях создавались особые наместничества.

Разветвленный государственный аппарат китайских монархий нуждался в огромной массе разнообразных чиновников. Все они подразделялись на два разряда: гражданских и военных. Кроме того, в 220 году была введена система "чинов девяти рангов", воспринятая всеми последующими династиями. Чиновники были разделены на 9 рангов, каждый из которых подразделялся еще на классы. Деление чиновничества на ранги и классы находило проявление и в повседневной жизни. Рангу должны были соответствовать дома, посуда, одежда и т. д. Нарушители этой регламентации подлежали суровому наказанию.

Специфической чертой феодального Китая была экзаменационная система отбора на государственные должности, введение которой относится еще к рабовладельческому периоду. Расцвет ее падает на ХXIII вв. Экзамены для желающих стать чиновниками проводились один раз в три года в провинции и в столице. Особое значение придавалось экзамену, который принимал лично император. Претенденты, успешно сдавшие экзамен, получали ученые степени.

Благодаря системе государственных экзаменов в руках императоров и центральных органов было сосредоточено право аттестации и выдвижения чиновников, что привело к появлению особого сословия шеньши, формируемого из лиц, успешно выдержавших экзамены.

Система комплектования китайской армии была различной на отдельных этапах феодального развития.

С введением государственной надельной системы в основу военной организации была положена воинская повинность крестьянства, получавшего за службу земельные наделы. Вся территория подразделялась на военные округа, каждый из которых выставлял определенное количество воинов. Набор в войска проводился среди местного населения. Воинов освобождали от земельного налога и промысловой подати. Воинскую повинность отбывали мужчины в возрасте от 20 до 60 лет. В мирное время солдаты трудились в своих полях и одновременно проходили военную подготовку. Каждый год они в порядке очередности прибывали в столицу для несения гарнизонной службы, а в случае войны по приказу командующего, назначаемого императором, выступали в поход. С окончанием военных действий командующий возвращался в столицу, а солдаты в свои деревни. Имелись в это время и другие воинские формирования: создается дворцовая гвардия, появляется наемная тюркская конница.

С разрушением надельной системы землепользования и вступлением Китая в период развитого феодализма система воинской повинности уступает место наемной армии. Ядром армии становятся гвардейские части. Они располагались в столице. Местные войска состояли из гарнизонов, размещенных в округах, в пограничные части вербовались представители покоренных племен.

При основателе Минской династии военная система Китая подверглась очередной реорганизации. Основной частью армии были столичные войска. Вся страна делилась на 5 военных округов. Начальник округа ведал солдатами военных поселений, каждый из которых получал земельный надел. Общее командование войсками, назначение главнокомандующего было сосредоточено в руках императора.

При маньчжурской династии Цин (XVII в.) вооруженные силы состояли из крупных военных соединений регулярной армии, так называемых "восьми знамен". "Восьмизнаменные войска" были сформированы главным образом из маньчжуров. Служба в них была наследственной. Эти войска были поставлены в привилегированное положение по сравнению с войсками "зеленого знамени", которые состояли из навербованных в провинциях китайцев.

В феодальном Китае не было четкого отделения суда от администрации, хотя и имелись чисто судебные должности и учреждения.

Например, при правлении Сун (9601 126 гг.) существовало уже довольно четкое деление судебных инстанций: уездный суд, окружной, провинциальный, затем столичный и, наконец, сам император. Причем с целью централизации судебной власти местным чиновникам запрещалось рассматривать дела о серьезных преступлениях. Это право принадлежало центру или же императору.

Минская и Цинская династии располагали довольно значительным судебным аппаратом. К числу центральных учреждений относились: ведомство наказаний, уголовная палата, кассационная палата. Высшая судебная власть принадлежала императору. Судебными функциями располагали также Государственный совет, центральные ведомства и т. д. На местах имелись судебные чиновники провинций, областные, окружные, уездные судьи. В деревнях земельные споры, дела о браках, обидах рассматривали староста и старейшины. В то же время наместники, начальники областей, округов и т. д. были одновременно и судьями, из центра часто посылались с судебными функциями различные инспектора. Характерно, что во времена Юань дела о преступлениях монголов рассматривались особыми судами. В XVII веке ведению специальных судебных учреждений подлежали все дела маньчжуров.

7. 1. Империя Цин

В XVII в: Китай подвергся завоеванию маньчжурских племен. Во главе страны утвердилась императорская династия Цин. Однако система управления практически не изменилась.

Во главе государства стоял император, обладавший неограниченными правами. Он был верховным законодателем и верховным жрецом, имея право карать и миловать своих подданных, осуществлял руководство внешней и внутренней политикой государства.

Высшими государственными учреждениями были Императорский совет и Военный совет. Императорский совет был создан в 1671 г. из числа маньчжурских и китайских сановников и ведал важнейшими гражданскими и военными делами. После создания в 1732 г. Военного совета решение важнейших вопросов переходит туда. Центральное управление осуществлялось ведомствами: налогов; чинов, церемоний, военного", уголовных наказаний, общественных работ. Существовал специальный инспекционный орган Палата цензоров. В административном отношении страна была разделена на провинции, которые делились на области, округа и уезды. Во главе каждой провинции стояли военный и гражданский губернаторы, которые подчинялись наместнику. Области, округа и уезды возглавлялись соответствующими начальниками.

В XVIII-XIX вв. западные державы начинают оказывать мощное давление на Китай с целью установления контроля над внутренними рынками и природными ресурсами. В 1839 г. Англия развернула военные действия против Китая, которые получили название "опиумные войны". В 1842 г. в Нанкине правительство Китая подписывает первый противоправный договор, предоставляющий широкие привилегии иностранцам. Вслед за Англией подобные договоры были подписаны с США и Францией.

7. 2. Революция тайпинов

В результате "опиумных войн" в Китае стали складываться революционные традиции и начались крестьянские восстания, которые возглавили руководители тайного антиманьчжурского общества. В 1851 г. повстанцы захватили один из окружных центров и провозгласили создание государства "Тайпин таньго" ("Небесное государство всеобщего благоденствия"). В 1853 г. войска тайпинов взяли Нанкин и провозгласили его своей столицей. Вскоре они обнародовали программу пре-- образований, которая предусматривала распределение земли на унитарных началах, освобождение крестьян от арендной платы помещикам, уравнивание женщин и мужчин в правах, борьбу с коррупцией и т. д.

Однако войска маньчжурской династии, опираясь на поддержку интервентов, к 1864 г. смогли подавить восстание. Тем не менее, существенных изменений в государственной системе проведено не было. Некоторые изменения в государственном аппарате и развитие капиталистических отношений не изменили отсталого характера Китайского государства.

7.3 "Сто дней реформ"

Поражение Китая в 1895 г. в войне с Японией и последующий императорский раздел страны активизировали патриотическое движение во главе с публицистом и философом Кан Ювэем. В 1898 г. император Гуансюй, сочувствовавший реформаторам, издал 50 довольно радикальных указов на основе программы, подготовленной Кан Ювэем, и назначил некоторых членов его группы на государственные должности. Этот трехмесячный период вошел в историю как "сто дней реформ". Но реализованы в жизнь эти реформы не были. Вдовствующая императрица Цыси совершила государственный переворот. Император Гуансюй был арестован, его указы отменены, а реформаторы казнены; В 1899-1901 гг. в Китае вспыхивает восстание ихэтуаней (или "боксерское восстание"). Оно стало предлогом для вмешательства западных держав и России во внутренние дела Китая. Войска интервентов принудили Китайское правительство заключить крайне невыгодные соглашения, превратившие его в полуколонию.

По Паскову: «ранний феодализм» = «раннее средневековье».

Государственная собственность на землю

Надельная система крестьянского землепользования – конец 7 в.

Становление «вотчинной» системы – 8 в. – середина 12 в.

После: переход феодализма в развитую стадию и обострение борьбы за власть.

Государство Рицурё: вторая половина 7 века, период Нара и начало периода Хэйан. «Государство, опирающееся на законы». Политический идеал централизованного государства. Образец – Танский Китай. Упадок – неспособность государства справиться с местничеством.

Асука: 592-710 (конец 6 в. – начало 8 в.) – от воцарения Суйко (резиденции в бассейне реки Асука) до переноса столицы в Нару.

К концу 7 в. в Японии сформировалось сильное государство централизованного типа.

Кризис: конфликт кровнородственной организации общества (удзи-кабанэ) и необходимости вводить территориальные принципы управления. Политическое противоборство знатных родов.

Причины реформ:

• Неспособность соперничать с Танским Китаем. Пэкче и Когурё падают под ударами танско-силланской армии (правда, позже Силла подняла восстание против танского Китая)
• Необходимость консолидации элиты для распространения власти.
• Преодолеть одностороннюю ориентацию на поддержку со стороны клана Сога, что лишало правящий род многих сторонников
• Привлекательность китайской модели централизованного государства
• Желание продемонстрировать Китаю становление цивилизованного государства в Ямато.

Сога имели родственные отношения с правящим домом + ставили под контроль переселенцев из Китая и Кореи. При правлении Суйко власть держали ее племянник Сётоку-тайси и Сога-но-Умако. После кончины Суйко разыгралась борьба за престол: ливидировали сына Сётоку-тайси и внука Сога-но-Умако. В итоге к власти пришел император Котоку (645), а род Сога утратил свои позиции.

603 – введена система 12 рангов чиновников. Однако кабанэ не были ликвидированы. Кабанэ были наследственными, а ранги присваивались индивидуально.

604 – Сётоку-тайси создает «Наставление из 17 статей». Общие принципы, на которых должна строиться жизнь государства. Правитель – единоличный суверен. Аристократия – чиновники. Народ выполняет волю государя. В основе – государственный ритуал.

Котоку впервые ввел девиз правления – «Тайка» (великие перемены).

646 – указ о реформах. Цель – крепкая государственность.

• Упразднение частных владений. Государственная собственность на землю. Упразднялись кабанэ. Сановники получают дворы в кормление в виде натуральной ренты-налога.
• Новая административно-территориальная система: провинции-уезды-деревни.
• Надельная система землепользования.
• Троякая система налогов: зерновой, ткани (или вата), трудовая повинность.

Составление подворного реестра и налоговой росписи.

Наделение землей казенно-обязанного населения (крестьян)

Раздача дворов в кормление служащим, принцам, конфуцианским ученым, буддийским храмам.

Аппарат управления:

Три министра – левый, правый и внутренний.

649 – создание министерств (8): церемоний, двора…

Отмена наследственной службы шла со скрипом. Местные органы управления фактически находились в руках местной знати. Император Тэмму (672-686): упорядочивание система удзи-кабанэ. 8 кабанэ. Формально между иерархией титулов и чиновничьими рангами зависимости не существовало, но де факто обладатели высших чиновничьих рангов были потомками тех, кому Тэмму пожаловал высшие кабанэ. Реформа связана с выдвижением новой знати, поддержавшей будущего императора, в кровопролитной борьбе за престол после смерти императора Тэнти.

Тэмму начал процесс создания регулярных военных сил. 675 - Военное министерство. Воинская повинность: каждый 4 мужчина в крестьянской семье.

Система рицурё (яп. 律令制, りつりょうせい рицурё:-сэй, «система уголовного и гражданского права» или «правовая система») - политико-правовая и социально-экономическая система централизированного древнего японского государства VII-XI веков, которая базировалась на уголовном (яп. 律, рицу) и гражданском (яп. 令, рё:) праве, определённом древнеяпонскими кодексами Тайхо, Ёро и другими законодательными и подзаконными актами.

Кодекс Тайхо (яп. 大宝律令, Тайхо: рицурё, от японского Тайхо - «Великое сокровище», официальный девиз эпохи правления императора Мому (701-704 гг.) - японский феодальный кодекс от 701 года, в котором были обобщены и закреплены результаты реформ Тайка.

Кодекс составлен из 30 разделов. Задачей его являлось оформление и уточнение надельной и налоговой системы, прав и обязанностей чиновников, структуры государственного аппарата, взаимоотношения привилегированной аристократии и крестьянства, а также положение различных категорий рабов.

Любопытно, что составленные в 8 веке законодательные своды формально продолжали действовать до эпохи Мэйдзи, а все новые законы рассматривались как дополнение.

Реформы Котоку, Тэнти и Тэмму стали каркасом для будущих реформ, осуществляемых государями Момму и Камму.

Нара: 710-794.

Столица перенесена при императоре Гэммэй, задумывалась при Момму. Правление Момму было осквернено неприятностями (голод и болезни), прошлая столица мала. Хотели построить столицу по танскому образцу (Чанъань).

Население Японии в VIII веке составляло около 6 млн человек. Все японцы делились в период Нара на две главные категории: рёмин (яп. 良民, добрый люд) и сэммин (яп. 賎民, подлый люд). К первой категории относились чиновники (элита тогдашней Японии), свободные общинники и ремесленники. Категорию сэммин составляли охранники могил; преступники и их семьи, превращённые в государственных рабов; рабы, находившиеся в частном владении.

Государственное управление

Центральный уровень:

• Император.
• Дайдзекан – большой государственный совет. Орган исполнительной власти (реализует акты императора). У этого органа не было аналога в танском Китае, в период Нара он обладал огромными полномочиями. Внутри дадзёкана действовал гисэйкан (высший политический совет), куда входили наиболее именитые аристократические роды центральной части Японии.
• 8 отраслевых министерств:

военное – военные стратегии

большой казны

церемоний – кадры, экзамены, ротация кадров

центральных дел – разработка указов и их реализация

наказаний – судебное ведомство (вся юридическая техника)

гражданских дел

• Дзингикан – палата небесных и земных божеств – орган по вопросам ритуалов. Мацури-гото – единая система ритуальной практики. Идеологическая функция. Чиновники имеют особые привилегии, помогают государю осуществлять коммуникацию с высшими силами.
• Дандзетай – департамент исправления упущенного (палата цензоров): вопросы контроля, в том числе исправление и двухразовое уведомление императора (прямой доступ к императору).

Периферийный уровень:

• Сайкайдо – остров Кюсю возглавлялся Дадзайфу – особое наместничество с чиновником, подчинявшимся непосредственно государю – недопущение вторжения с континента и правильное заимствование.
• Провинциальные управы – во главе кокуси (провинциальное управление) или кокуфу (управа).
• Уездные управления – гунга – управлял уездный начальник.

Разница – территориальный охват и способ назначения (провинциальные назначаются из центра - командируются, а уздные назначаются из местных). Провинции созданы искуственно, а уезды – исходя из традиций.

Контролирование чиновничьего аппарата

По японским законодательным кодексам VIII века все чиновники делились на столичных и провинциальных. Положение чиновника фиксировалось с помощью системы девяти рангов, которые, в свою очередь, дробились на старший и младший; ранг с четвёртого по девятый делился ещё и на верхнюю и нижнюю ступени. Чем более высоким местом в ранговой системе обладал чиновник, тем больше ему полагалось жалования, льгот и привилегий. Помимо ранга, чиновники занимали и определённые должности с конкретными функциями в административной системе.

Блага: откуп от наказаний, ранговое жалование, слуги. Но – ответственность! Контроль тотальный. Чиновник в теории служит государю 24 часа в сутки, нет разделения на рабочее время и досуг.

Институты, стимулирующие чиновников: система постоянного контроля. Постоянное писание отчетов – ежемесячные, ежеквартальные и ежегодные работы.

Система аттестационных экзаменов раз в 4 года.

Система контролирования рабочего времени. Рабочий день с 5 утра и до 5 вечера. Неприбытие: тяжелая болезнь, командировка, смерть. Наказания в палках. Чиновники первых 5 рангов не подвергались. С 9 по 6 – били палками L от 10 до 100 ударов. Лишение жалования.

Создание правильное морально-этического облика чиновника

Чиновник – высокоморальная личность. Не должен лгать, брать взятки. На первом месте – понятие долга!

Управление армией

792 – рекрутский набор отменил и ввели систему профессиональной армии (при государе Камму). Армия 3000 человек (ранее было 25000 рекрутов, но с ужасной боеспособностью) профессиональных воинов.

Реформа землепользования

См. сёэны.

Политическая борьба:

Особенностью периода Нара стало обострение борьбы между императорским домом, аристократическими родами (Фудзивара, Отомо, Татибана, Саэки, Тадзихи) и буддистской церковью за власть. Хотя формальным главой страны остался император, его реальное политическое влияние было ограничено. За господствующие позиции при дворе соперничали аристократы и буддистские монахи. В 729 году был принужден к самоубийству принц Нагая (он и его дети могли быть кандидатами на место престолонаследника), в 740 был подавлен мятеж Фудзивара-но Мороцугу, в 763 - мятеж всесильного Фудзивара-но Накамаро, который проиграл монаху Докё в борьбе за власть. В середине VIII века буддийские монахи во главе с Докё (фаворит императрицы Кокэн, пожелал стать императором) пытались организовать переворот и сместить правящую династию, однако вмешательство семьи Фудзивара спасло императорский дом. Благодаря этому Фудзивара смогли поставлять японскому монарху жён, и, тем самым, контролировать престол и власть в стране.

Попытки императора Камму возвратить ведущую роль японских монархов в политике потерпели неудачу. Желая вырваться из-под опеки буддистских монастырей, которые плотно обступали столицу Нара, император приказал в 784 году построить новую столицу в городе Нагаока-кё. Однако в связи с затягиванием строительства интригами аристократии и природными катаклизмами, план переноса столицы в Нагаока провалился. В 794 году Камму удалось перенести столицу в город Хэйан (современный Киото), но её строительство сильно ударило по императорской казне. Оставшись без финансовой поддержки, император ослаб, а вместо него реальная власть оказалась в руках аристократического рода Фудзивара.

Хейан: 794-1185 год.

Слово «Хэйан» в переводе означает мир, спокойствие.

Хэйан начинается с переноса имперской столицы из Нары в город Хэйан-кё (современный Киото) и завершается морской битвой при Дан-но-ура (15 апреля 1185 года), в которой дом Минамото разгромил дом Тайра.

См. коммендационный тип сёэна.

Основные принципы китайской политической и социально-экономической модели плохо прижились в Японии. При восприятии китайских образцов осуществлялся жёсткий отбор. Изначально не была принята японцами китайская концепция «мандата неба», предусматривавшая возможность смены неправедной династии. Но даже многие отобранные идеи подверглись переосмыслению или были отброшены. Строго централизованное государство по китайской модели уже в период Нара претерпело глубокие изменения, а в эпоху Хэйан фактически перестало существовать в прежнем виде. Это однако вовсе не означало исчезновения единого государства.

«Широкая популярность некоторых цензоров». Комитет цензуры иностранной при Ф.И. Тютчеве, Сокращение «запретительных решений». Попытки согласовать действия цензуры с современностью.

Однако в решении проблемы была и альтернатива, которая могла бы осуществиться при другом стечении как субъективных, так и объективных обстоятельств.

В эпоху реформ Александра II отчетливо проявилась просвещенческая функция цензуры не только в словах ее руководителей, но и в практике цензоров (В.Н. Бекетова, И.А. Гончарова, Н.Ф. фон Крузе, Н.И. Пирогова и др.) и Комитета цензуры иностранной (КЦИ). Публицист, юрист, профессор Петербургского университета К.К. Арсеньев писал: «К этому времени относится явление, небывалое ни прежде, ни позже: широкая популярность некоторых цензоров (в особенности Бекетова и Крузе), скоро сходивших с официальной сцены, но оставивших по себе добрую память, до сих пор соединенную с их именами».

Известный русский хирург и педагог Н.И. Пирогов, бывший сначала попечителем Одесского учебного округа, а затем в 1856–1858 гг. председателем местного цензурного комитета, одновременно участвовал в редактировании «Одесского вестника», сгруппировавшего вокруг себя радикально настроенную интеллигенцию. «Одесский вестник» при Пирогове выходил фактически под собственной цензурой. Возмущаясь бесправностью местной прессы, Пирогов писал князю П.А. Вяземскому весной 1857 г. о том, что провинциальная печать находится в неравном положении по сравнению со столичной. Он озабочен тем, что ему как высшей цензурной инстанции приходится запрещать обличительные статьи, которые свободно выходят в Петербурге или Москве. По доносам местного начальства 7 июля 1858 г. Главное управление цензуры, объявив замечания цензорам, решило отдать «Одесский вестник» в ведение генерал-губернатору, который должен был назначать его редактора. Н.И. Пирогова перевели в Киевский учебный округ.

Писатель, член-корреспондент Петербургской Академии наук И.А. Гончаров был в 1856–1860 гг. цензором С.-Петербургского цензурного комитета, с 1863 по 1865 г. – членом Совета по делам книгопечатания, с 1865 по 1867 г. – членом Совета Главного управления по делам печати. Он способствовал выходу в свет запрещенных произведений М.Ю. Лермонтова, восстановлению многих купюр из его произведений, сделанных цензурой, а также печатанию без значительных изменений сочинений И.С. Тургенева, Н.А. Некрасова, Ф.М. Достоевского, Н.Г. Помяловского и др. Гончаров получил выговор за пропуск «с очень маленькими помарками» романа А.Ф. Писемского «Тысяча душ», и, как признавал сам писатель: его драма «Горькая судьбина» с помощью Гончарова увидела «свет Божий в том виде, в каком она написана». Для иллюстрации процитируем доклад цензора И.А. Гончарова от 11 марта 1859 г. о разрешении поместить в новом издании сочинений М.Ю. Лермонтова часть текста, исключенного цензурой в прошлом:

«Рассмотрев представленные в цензурный комитет к новому изданию сочинения Лермонтова, я нашел между прочим в поэмах «Боярин Орша», «Демон» многие, ниже показанные места, которые, по неизвестным мне причинам, были когда-то исключены, удобными для одобрения в печать по духу ныне действующей цензуры».

Интересна аргументация цензора:

Во-первых, «исключение некоторых показанных мест имело значение в свое время и могло иметь какое-нибудь отношение к личности и судьбе автора, но теперь составляет забытое прошлое».

Во-вторых, Гончаров ставит проблему поэтических образов (ангелов, демонов, монашеская келья и т.п.), вызывавших сомнения у духовной цензуры. Он ссылается на творчество Дж Мильтона, Ф.Г Клопштока, Е.А. Баратынского, В.А. Жуковского, М.И. Козлова, А.С. Пушкина, «…из чистых представлении и образов поэзии не может произойти никакого соблазна», – замечает Гончаров. Особо выделяет он «клятву демона» «Клянусь я первым днем творенья», считая, что «тут, кроме блестящей верификации, безвредного эффективного набора слов, решительно нет ничего. Между тем запрещения в печать этих мест у Лермонтова, как писателя классического, подают и будут подавать повод к перепечатыванию его поэм в заграничных типографиях».

Цензор предлагает одобрить в печать произведения Лермонтова в основном без исключения мест еще и потому, что они

«появятся в полном собрании сочинении Лермонтова и не возбудят внимания, ибо места эти всем давно известны из рукописных тетрадей».

К столь дотошной аргументации в Главном управлении цензуры прислушались. И.А. Гончаров не только как писатель, но и как цензор немало сделал полезного для отечественной культуры.

Ярким примером реформаторства в области цензуры, проявления ее просвещенческой функции служит деятельность поэта, члена-корреспондента Петербургской Академии наук Ф.И. Тютчева, назначенного в 1858 г. председателем Комитета цензуры иностранной, проработавшего до этого цензором десять лет (с 1848 г.). Заняв место «казенного человека» А.И. Красовского, Тютчев перестраивает деятельность КЦИ, о чем он рассказывает в первом же своем отчете в министерство:

«При назначении меня в апреле 1858 г. Председателем Комитета цензуры иностранной, я считал первою обязанностью привести в более рациональное положение действия иностранной цензуры, желая удовлетворить потребностям читающей публики и принимая в соображение развитие русской литературы, я старался дать больший простор и иностранной, не выходя впрочем при этом из законных пределов и держась точно смысла Устава о цензуре».

Здесь знаменательна последняя фраза, так как с 1828 г., когда был принят устав, императоры и Главное управление цензуры Министерства народного просвещения внесли в него сотни дополнений и изменений.

Прежде всего новый председатель КЦИ определил принципы деятельности иностранной цензуры, о которых он говорил неоднократно, но наиболее отчетливо и подробно они изложены в «Мнении Председателя Комитета цензуры иностранной о предположениях и мерах к сокращению делопроизводства иностранной цензуры, представленных тайным советником Мартыновым и действительным статским советником Варадиновым г. Министру внутренних дел в донесении о произведенной ими в июне 1865 г. ревизии Комитета». Документ имеет дату 27 ноября 1865 г., т.е. в нем отражены размышления цензора с более чем 15-летним стажем. Ф.И. Тютчев называет эти принципы «основаниями», на которые, став председателем КЦИ, он прежде всего обратил внимание. Он должен был сообразовываться в своих действиях с Уставом о цензуре, но

«многие цензурные вопросы не предусмотрены Уставом и буквальное исполнение его теперь и прежде не согласовывалось бы с требованиями Правительства и времени. Но дело в том, что буквальное исполнение самого точного закона о печати должно бы теперь и в будущем оказаться делом бесполезным и даже вредным (выделено мною – Г.Ж.). Оно никак не соответствовало бы назначению цензуры, при учреждении которой имелось Правительством в виду ограждать общество от вредных учений и начал. А если принцип сей был начертан в немногих параграфах Устава, то стало быть – на обязанности цензуры оставалось и остается исполнять задачу свою разумно, т.е. различать в делах печати полезное от вредного, – понятия – переходные, обусловливаемые уровнем просвещения. Отсюда ясно, что принцип цензуры – оставался все один и тот же, но действия цензуры должны были изменяться по мере того, как изменялись взгляды Правительства, понятия в обществе и силы вещей вообще».

Исходя из этих предпосылок, Ф.И. Тютчев стремился «согласовать действия цензоров с современностью, соблюдая при том полную солидарность с Правительством, т.е. не выходя из начертанного законом принципа – ограждения общества от действительно вредного и предосудительного». Работа КЦИ на таких «основаниях» вела к сокращению «запретительных решений», возвращению обществу того, что было отнято у него предыдущей деятельностью иностранной цензуры: «масса запрещенных книг со времени учреждения Комитета» превысила цифру 10000. Тютчеву удалось добиться пересмотра запретительных решений своего предшественника. 17 февраля 1862 г. при содействии министра народного просвещения А.В. Головнина последовало Высочайшее повеление о пересмотре в КЦИ запрещенных в разное время книг. Одновременно предлагалось представить в Главное управление цензуры соображения: какие из запрещенных сочинений «нужно подвергнуть пересмотру».

Естественно, не было смысла возвращаться к рассмотрению всех 10000 запрещенных произведений. На это потребовались бы годы. В этой работе Ф.И. Тютчев исходил из запросов публики, ее «потребности ознакомиться с заграничными корифеями науки и литературы». В связи с чем в своем «Мнении...» он с гордостью замечает:

«К результатам сих усиленных занятий Комитета должно отнести: прежде запрещенные, а ныне позволенные в целости или с исключениями мест многие сочинения известных авторов, как например: Гизо, Бастиа, Спиноза, Тьер, Дюма, Гюго, Занд, Ламартин, Сю, Карлейль, Диккенс, Теккерей, Шлоссер, Гервинус, Моль, Блунтшли, Улс, Вебер, Гейне, Берне, Гуцков и весьма многие другие».

Перечисляя эти хорошо знакомые теперь в России имена, Ф.И. Тютчев добавляет, что он не упоминает второстепенных авторов, произведения которых входили в книжный оборот страны по заявкам книгопродавцев. Для ознакомления общества с принятыми решениями КЦИ ежемесячно составлял алфавитные списки сочинений, дозволенных им к «обращению в публике». Эти списки стали единственным справочником, доставляемым в ведомства, правительственным чинам и книгопродавцам. Заинтересованные в книжном обороте лица при необходимости могли из списков составлять каталог, что и делалось в самом Комитете цензуры иностранной.

Ф.И. Тютчев особо подчеркивает, что и он, и Красовский (фамилия предшественника им не называется) руководствовались в своих действиях одним и тем же Уставом о цензуре. Но новый КЦИ действовал совсем иначе, чем старый до 1858 г. Он, во-первых, «пересмотрел множество прежде запрещенных книг», во-вторых, «в последние 6 лет подверг запрещению несравненно меньшее число сочинений, нежели их было запрещено в течение 4-х лет, считая с 1854 по 1858 год».

Отчеты КЦИ показывают огромную аналитическую работу, которую проделывали его цензоры во главе с председателем. Они нередко содержат оригинальные, интересные обобщения и выводы. Вот один из аргументов, оправдывающих уменьшение числа запрещенных книг в деятельности КЦИ. Рассматривая в отчете 1865 г. характер литературы по философии, Ф.И. Тютчев утверждает, что история философии – это

«история ошибок и неудачных попыток стать в области мышления на почву твердую». Но и в ней немало истины, так как «системы и взгляды замечательных мыслителей переходили из века в век, передавались из рода в род и, как плод вековых трудов, принадлежат ныне истории цивилизации народов». Далее следует объяснение позиции КЦИ по отношению к такой литературе: «Поэтому и цензуру неудобно продолжать, на основании устава подвергать запрещению этого рода книги, которые, по содержанию и изложению, не доступны для массы публики, привозятся сюда в малом числе экземпляров, и то только для специально-ученых»

В отчетах почти всегда особо говорилось о таком значительном явлении социальной, общественной и культурной жизни России того периода, как русская зарубежная литература. У Ф.И. Тютчева было свое отношение к деятельности А.И. Герцена, вообще русской зарубежной журналистике. Оно ярко раскрыто в его статье о цензуре и письме от 13 октября 1857 г. к историку и публицисту М.П. Погодину, который пытался безуспешно обнародовать свои статьи. Цензор Тютчев, как ни странно, дает ему такой совет:

«Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь добрый или даже недобрый человек – без вашего согласия или даже без вашего ведома издал бы эти письма так, как они есть, – за границею... Такое издание имело бы свое значение, свое полное историческое значение. – Вообще, мы до сих пор не умеем пользоваться, как бы следовало, русскими заграничными книгопечатнями, а в нынешнем положении дел это орудие необходимое» (выделено мною. – Г.Ж.). Далее следует аргумент, сохраняющий актуальность до наших дней: «Поверьте мне, правительственные люди – не у нас только, но везде – только к тем идеям имеют уважение, которые без их разрешения, без их фирмы гуляют себе по белому свету... Только со Свободным словом обращаются они, как взрослый с взрослым, как равный с равным. На все же прочее смотрят они – даже на самые благонамеренные и либеральные – как на ученические упражнения...»

Понимая значение деятельности А.И. Герцена, во многом одного из своих оппонентов, Тютчев подходил к журналистике Русского зарубежья дифференцированно, разделяя герценовские и другие русские заграничные издания. Наиболее точно его отношение к первому направлению выражено в статье о цензуре – письме князю А.М. Горчакову: «Это явление бесспорно важное и даже весьма важное, заслуживающее самого глубокого внимания...

Он (Герцен) служит для нас представителем свободы суждения»... и т.д. Без сомнения, Тютчев – государственный человек и цензор, как того требовал закон, принимал меры против распространения в стране произведений, зовущих к низвержению монарха, власти, хотя, судя по переписке, понимал тщетность этих усилий.

В целом позиция КЦИ и его председателя Ф.И. Тютчева сводилась к тому, чтобы как можно меньше запрещать иностранной литературы, ввозимой в Россию. В отчете за 1866 г. объясняется:

«Но как умственный уровень с каждым годом возвышается, то и естественно, что цензурные действия должны быть весьма осмотрительны, и уже никак не иметь характер чисто запретительный, как это было в прежние годы. Цензура будет действовать только тогда с пользой, если она, не выходя из пределов закона и из солидарности с правительством, постоянно соображается с разумом закона, требованиями века и общества. Таковы основания, по которым рассматривались в минувшем году... новые сочинения».

К этому времени Тютчев проработал в цензуре почти 20 лет, и процитированные выше слова вполне можно назвать итогом его размышлений над цензурой, ее задачами и положением в обществе, ее взаимоотношениями с властью. И действительно, политика КЦИ привела к тому, что при росте ввозимой в страну иностранной литературы и периодики число запрещенных в разной степени книг и изданий постоянно уменьшалось, о чем свидетельствуют цифры (Таблица № 3):

Динамика роста ввозимой в Россию иностранной литературы и периодики (в томах и номерах изданий)

1858 – 1614874

1859 – 1422157

1860 – 2255359

1862 – 2727302

1866 – 5046364

1868 – 3611867

1869 – 4034892

1871 – 8735435

Динамика числа запрещенных для публики ввезенных в Россию иностранных сочинений (число сочинений)

Данные статистики показывают, что исповедуемые принципы цензурования КЦИ под руководством Ф.И. Тютчева способствовали прогрессу и просвещению России: число иностранной литературы и периодики, ввозимой в страну, постоянно росло. За 13 Лет (с 1858 г.) ее число увеличилось в 5 раз. И это в тех условиях, когда усиливалась внутренняя цензура. Постепенно КЦИ совсем изживает из практики запрещение сочинений «полностью» или «безусловно». В числе запретительных решений остаются запрещения сочинений «с исключениями мест» и «для публики». Таким образом, специалисты, ученые, исследователи, руководящие лица могли по разрешению в те годы получать любую иностранную литературу.

«Председатель Комитета полагал бы равно возможным: изъять из цензурного рассмотрения все книги, которые, по изложению и содержанию, предназначены не для публики, а лишь для специально-ученых и занимающихся философией. Сюда можно было бы отнести по всем школам философии и именно авторов, хотя и не удовлетворяющих требованиям Устава, но излагающих научные истины умеренно, спокойно, научным образом и без явной полемики против церкви и Государства. Подобное смягчительное постановление облегчило бы комитетскую процедуру уже теперь, а если в будущем представилась возможность подобных же постановлений в отношении некоторых других отраслей заграничной литературы, то этим самым путем должна бы и комитетская процедура, постепенно сокращаясь, наконец, совершенно упраздниться».

Понимая, что высшее начальство привыкло к росту запретительных решений по отношению к иностранной литературе, Тютчев использует в отчетах разнообразную аргументацию, объясняющую, почему происходит уменьшение числа запрещенных изданий. 31 декабря 1870 г. профессор И.М. Сеченов обратился в КЦИ с просьбой выдать ему «для собственного употребления» удержанные в Комитете отдельные листы нового сочинения Ч. Дарвина «Происхождение человека», которые ему высылались издателями по мере их отпечатки. На просьбе стоит резолюция: «Дозволяется. Ф. Тютчев». Однако дело с разрешением книги Дарвина к распространению в обществе затянулось: выполняя распоряжение начальства, Комитет цензуры иностранной возвращался к нему 20, 27 января, 24 марта 1871 г. Для нас случай с книгой английского ученого представляет особый интерес, поскольку он раскрывает, как всесторонне Тютчев и его сотрудники аргументировали эти решения, какое понимание цензоры проявляли к определению роли того или другого труда в просвещении русского народа.

В представлении в Главное управление цензуры от 27 января 1871 г., подписанном Тютчевым, дается такое обоснование к заключению Комитета цензуры иностранной:

1. Новая работа Ч. Дарвина – продолжение замечательного его труда «О происхождении видов», одобренного ранее цензурой.

3. Его сочинение строго научно по форме.

4. Оно «переводится и комментируется всеми более или менее серьезными органами печати обоих полушарий».

5. Учитывая возможные препятствия со стороны духовной цензуры, КЦИ специально отмечает, что автор, хотя и доказывает происхождение человека различно от того, как это значится в книгах Ветхого Завета, но, идя строго научным путем, он не касается книг Священного Писания и не опровергает их, а, напротив, относится с уважением к «облагораживающей вере» в существование Всемогущего Бога; что «наша духовная цензура пропускала к обращению в публике сочинения геологические, в которых на основании веками рождающихся формаций также доказывалось происхождение человека различно от библейского указания».

6. Подчеркивая невозможность скрыть от общества появление такого произведения, КЦИ разъясняет: «...налагая свое veto на сочинение столь популярного научного автора, как Дарвин, Комитет поставит в затруднительное положение как цензурное ведомство, а также и печать, которая не преминет при всяком удобном случае цитировать или ссылаться на сочинение Дарвина».

7. Следует последний аргумент, соответствующий принципам, исповедуемым Тютчевым-цензором и его коллегами: «... наконец, ставя преграды к ознакомлению русской публики с теорией такой всемирной значимости, какова Дарвин, – тем не менее цель не будет достигнута, потому что, так или иначе, а русская интеллигенция ознакомится с учением современного светила науки, каким его считают, – следовательно гораздо рациональнее предоставить делу критики опровергать ошибочность теории автора».

Блестящий пример всесторонней аргументации необходимости распространения в русском обществе труда великого английского ученого. И после выхода в свет второго тома его сочинения 24 марта 1871 г. оно было Комитетом цензуры иностранной «дозволено в целости», т.е. без всяких исключений из текста. Однако уже в мае по распоряжению начальника Главного управления по делам печати от 12 апреля выдача публике книги Дарвина была приостановлена.

Особую ярость начальника Главного управления по делам печати М.Р. Шидловского вызвало разрешение Комитетом книги Артура Бута «Биография и деятельность Роберта Овена» «в английском оригинале к обращению в публике и к переводу». Против издателя русского перевода этого произведения было возбуждено судебное преследование. Руководство цензурой усмотрело в нем «в высшей степени кощунственное порицание религии и нападки на брак и собственность». Узнав о том, что труд Оуэна пропущен через КЦИ, Совет Главного управления по делам печати в связи с этим принял специальное решение. 21 января 1871 г. Шидловский предложил ознакомить с ним КЦИ». В постановлении Совета подчеркивалось, что «настоящий случай в деятельности Комитета далеко не единственный и действия Иностранной цензуры вообще представляются неудовлетворительными». КЦИ обвинялся даже в том, что своими заключениями он подрывает («парализировал») «действия внутренней цензуры». В документе давалась нелестная характеристика работы Комитета: его цензоры, «позволяя серьезные опущения», «тщательно занимаются исключением кратких незначительных фраз и выражений, останавливаясь на ничего не значущих мелочах, в то время как допускают действительно вредные книги к обращению и обнаруживают таким образом совершенно неправильный взгляд на свое дело, относясь к нему не с должным вниманием». Министр внутренних дел указал Иностранной цензуре «на замеченную неудовлетворительность ее действий», а младшему цензору Полонскому, «допустившему книгу Артура Бута», объявил выговор.

Одним из последствий этого инцидента была отмена по решению министра внутренних дел «обязанности Иностранной цензуры определять свои решения касательно перевода иностранных сочинений на русский язык». Эта обязанность была возложена на КЦИ по высочайшему повелению при Николае I в 1848 г. Генерал Шидловский, по сути дела, отменил решение императора. В заключение этой истории следует привести такую деталь. После всех этих событий 5 февраля Прокурору Петербургской Судебной палаты была послана за подписью Ф.И. Тютчева лаконичная справка «Книга Артура Бута «Биография и деятельность Роберта Овена» дозволена к обращению в публике». Вопреки решению генерала цензуры книга А. Бута – ее полное название «Биография и деятельность Роберта Овена, основателя социализма в Англии, автора «Образования человеческого характера» и «Книги нового нравственного мира» (Перевод с англ. СПб. Типография А.М. Котомина, Невский пр. 18. 1871) – вошла в читательский оборот, сохранилась в современных библиотеках, используется современными отечественными историками и входит в библиографические списки научной литературы. Вот так история оправдала цензора Я.П. Полонского, получившего выговор.

Номер фонда:

Наименование

ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ПО ДЕЛАМ ПЕЧАТИ МВД

Историческая справка

Образовано 6 апреля 1865 г. для заведования делами цензуры и печати. При учреждении в его функции входило: наблюдение за действиями местных комитетов по делам печати, и инспекторов по делам печати, цензоров драматических сочинений, а также установление цензуры иностранной; разрешение недоразумений и вопросов; рассмотрение жалоб, наблюдение за произведениями печати и сообщение о возбуждении судебного преследования; ведение дел об открытии типографий, литографий, металлографий и заведений, производивших и продававших принадлежности тиснения; надзор за этими заведениями и за книжной торговлей.
Первоначально распределением занятий между чиновниками ведал начальник Главного управления по делам печати.
После отмены предварительной цензуры повременной (21 ноября 1905 г., 18 марта 1906 г.) и неповременной печати (26 апреля 1906 г.) функции Главного управления по делам печати были распределены между 5 ю отделениями: 1 е отделение вело дела по периодическим органам печати и по книгам, выходившим в Петербурге и Москве, по округу Санкт Петербургской судебной палаты; а также делопроизводство по всем правительственным изданиям; 2 е отделение ведало делами о газетах и книгах по округам Московской, Киевской, Одесской, Харьковской и Новочеркасской судебных палат; 3 е отделение занималось делами периодических органов печати и по книгам, выходившим по округам Саратовской, Казанской, Тифлисской, Ташкентской, Иркутской и Омской судебных палат; 4 е отделение разрабатывало Законодательство о печати; составляло циркулярные разъяснения; вело дела по иностранной цензуре; дела о книгах и газетах по округам Варшавской и Виленской судебных палат; 5 е отделение заведовало личным составом Управления и цензурных учреждений; счетной частью; библиотекой; делами по типографиям, литографиям, металлографиям и книжной торговлей. Хозяйственный комитет (с 30 октября 1908 г.) рассматривал все предложения, касавшиеся хозяйственной части ведомства и отчетной части; ведал делами типографии МВД и редакциями газет “Правительственный вестник” и “Сельский вестник”. Осведомительное бюро (с 26 августа 1906 г., с 1915 - Бюро печати) - обслуживало официальные и частные повременные органы печати достоверными, подлежавшими оглашению, сведениями, касавшимися предположений действий и деятельности правительства, правительственных и административных лиц и учреждений; а также “главнейших фактов общественно политической жизни России и заграницы”. На сотрудников бюро кроме того возлагалась проверка слухов и сообщений печати. Отдел иностранной и «инородческой» печати (передан из Департамента полиции в августе 1906). Отдел обслуживания ведомств и информации делал подборки газетных вырезок для докладов министрам, главноуправляющим, директорам департаментов и начальникам управлений; составлял проекты сообщений, разъяснений и опровержений; а также занимался созданием “справочно руководственного и информационного” архива; дежурно техническая часть осуществляла дежурства, выпуск бюллетеней, прием запросов и выдачу справок; а также ведала регистратурой, перепиской, изготовлением вырезок, печатных обзоров и бюллетеней, обслуживанием телефонов. Военная цензура (с 20 июля 1914 г.) следила за тем, чтобы в печать не проникли военные сведения, представлявшие военную тайну. Военные цензоры находились в подчинении Петроградского комитета по делам печати, выполняли задания Главной военно цензурной комиссии при Главном управлении Генерального штаба и местных военно цензурных комиссий при военно окружных штабах.
Особая комиссия по ликвидации Главного управления по делам печати существовала с 27 апреля по 16 сентября 1917 г. После упразднения Главного управления по делам печати был учрежден новый орган цензорского контроля - Книжная палата. Осуществление цензуры на местах возлагалось на губернских и уездных комиссаров. 30 ноября 1917 г. Книжная палата была включена в состав Наркомата по просвещению.
После 1 июня 1918 г. фонд вошел в состав ЕГАФ.

Аннотация

Доклады министра внутренних дел по главному управлению за 1865–1917 гг. (оп. 1).
Журналы заседаний совета главного управления за 1865–1905 гг. (оп. 2).
Отчеты по главному управлению; дела о рассмотрении книг и рукописей, разрешении и запрещении рукописей к печати и распространении книг, аресте изданий, запрещении переиздания их; о рассмотрении заграничных изданий, нот и репродукций картин; об издании газет и журналов, наблюдении за ними и разных цензурных репрессиях против них; о редакторах и издателях; об открытии книжных магазинов, типографий, литографий и надзоре за ними; об открытии библиотек и читален и надзоре за ними за 1868–1870 гг. (оп. 4).
Дела об издании газет и журналов в России (с 1878 г. только в Петербурге и Москве), наблюдении за ними и разных цензурных репрессиях против них; о редакторах и издателях - материалы I отделения за 1871–1875 гг. (оп. 5), 1876–1880 гг. (оп. 6).
Отчеты главного управления, цензурных комитетов и отдельных цензоров - материалы II отделения за 1871–1879 гг. (оп. 11).
Дела о рассмотрении книг и рукописей, разрешении и запрещении рукописей к печати и распространении книг; аресте изданий; исключении и изменении в рукописях части текста, уничтожении изданий, рассмотрении заграничных изданий; об издании газет и журналов (с 1878) в разных городах (за исключением Петербурга и Москвы), наблюдении за ними и разных цензурных репрессиях против них; о редакторах и издателях; открытии библиотек и читален, книжных лавок, типографий, литографий и надзоре за ними - материалы II отделения за 1871–1879 гг. (оп. 11), 1880–1897 гг. (оп. 12), 1898–1900 гг. (оп. 13), 1901–1904 гг. (оп. 14), 1905 г. (оп. 15); материалы III отделения за 1878–1895 гг. (оп. 20), за 1896–1905 гг. (с 1898 г. - за исключением отчетов и дел о библиотеках, читальнях, книготорговле, типографиях) (оп. 21, ч. 1).
Отчеты цензурных комитетов и отдельных цензоров - материалы III отделения за 1878–1895 гг. (оп. 20), за 1896–1905 гг. (с 1898 г. - за исключением отчетов и дел о библиотеках, читальнях, книготорговле, типографиях) (оп. 21, ч. 1).
Дела о рассмотрении книг и рукописей и возбуждении судебного преследования против авторов, издателей, владельцев типографий; наложении ареста на книги, уничтожении их; по запросам разных учреждений о разрешении распространения изданий; об издании газет и журналов, наблюдении за ними и разных цензурных репрессиях против них; о редакторах и издателях; отчеты о периодической и непериодической печати - материалы I–III отделений: по округу Петербургской судебной палаты за 1906–1911 гг. (оп. 9), 1912–1917 гг. (оп. 10); по округам Московской, Киевской, Одесской, Харьковской и Новочеркасской судебных палат за 1906–1908 гг. (оп. 16, ч. 1), 1909–1910 гг. (оп. 16, ч. 2), 1911–1917 гг. (оп. 17); по округам Саратовской, Казанской, Тифлисской и Ташкентской, Иркутской и Омской за 1906–1917 гг.. (оп. 21, ч. 2), Виленской и Варшавской судебных палат за 1898–1917 гг. (оп. 22).
Дела о рассмотрении заграничных изданий - материалы IV отделения за 1898–1917 гг. (оп. 22);
Дела об открытии библиотек, читален, книжных лавок, типографий, литографий и фотографий и надзоре за ними - материалы II отделения за 1871–1879 гг. (оп. 11), 1880–1897 гг. (оп. 12), 1898–1900 гг. (оп. 13), 1901–1904 гг. (оп. 14), 1905 г. (оп. 15); материалы III отделения за 1878–1895 гг. (оп. 20), за 1896–1898 гг.(оп. 21, ч. 1); материалы IV и V отделений за 1898–1917 гг. (оп. 22, 23).
Дела о службе цензоров за 1865–1867 гг. (оп. 3), 1868–1870 гг. (оп 4), за 1871–1879 гг. (оп. 11), 1878–1895 гг. (оп. 20), 1880–1897 гг. (оп. 12), 1898–1900 гг. (оп. 13), 1901–1904 гг. (оп. 14), 1905 г. (оп. 15), 1896–1905 гг. (оп. 21, ч. 2,. 22), за 1906–1917 гг.. (оп. 23)
Дела Счетно финансового отделения за 1909–1917 гг. (оп. 24).
Дела по драматической цензуре: о рассмотрении драматических сочинений и либретто опер; разрешении и запрещении представления их на сцене, исключении и изменении в них части текста; о народных и провинциальных театрах, увеселительных заведениях за 1865–1917 гг. (оп. 25).
Рапорты цензоров о рассмотренных пьесах и либретто опер; алфавитные списки драматических сочинений; циркуляры по драматической цензуре за 1865–1917 гг. (оп. 26).
Рукописи драматических сочинений за 1884–1912 гг. (оп. 27).
Материалы Комиссии для пересмотра действующих положений о цензуре и печати за 1868–1871 гг. (оп. 28).
Отчеты инспекторов типографий и других полиграфических заведений о состоянии этих заведений; отчеты инспекторов о состоянии книжной торговли, публичных библиотек и читален; описи имущества типографий за 1865–1915 гг. (оп. 29).
Материалы библиотеки неповременных изданий: переписка о получении главным управлением и рассылке соответствующим учреждениям обязательных экземпляров непериодических изданий; списки непериодических изданий, представленных в главное управление за 1822–1916 гг. (оп. 30).
Материалы библиотеки повременных изданий: переписка об организации библиотеки, о доставлении периодических изданий из разных губерний; учетные карточки периодических изданий, содержащие сведения о времени выдачи свидетельств на разрешение издания, о дате выхода в свет первого номера, фамилии редактора и издателя и о репрессиях в отношении издания за 1906–1916 гг. (оп. 31).
Материалы Осведомительного бюро и Отдела иностранной и инородческой печати за 1901–1917 гг. (оп. 32).
Дела о правительственных периодических изданиях: «Московские ведомости», «Петербургские ведомости», «Правительственный вестник», о периодических изданиях, получавших правительственные субсидии, о расходах по Осведомительному бюро и по личному составу его за 1881–1917 гг. (оп. 33).
Вырезки из газеты «Правительственный вестник» со сведениями и распоряжениями по делам печати; циркуляры по вопросам печати за 1879–1916 гг. (оп. 34).
Настольные реестры за 1881–1917 гг. (оп. 36).
Журналы входящих и исходящих бумаг за 1865–1917 гг. (оп. 37).
Материалы Особой комиссии по ликвидации Главного управления по делам печати за 1917 г. (оп. 38).