Вечером, сматывая рулетку, смотритель сказал, что Дугаев получит на следующий день одиночный замер. Бригадир, стоявший рядом и просивший смотрителя дать в долг «десяток кубиков до послезавтра», внезапно замолчал и стал глядеть на замерцавшую за гребнем сопки вечернюю звезду. Баранов, «напарник» Дугаева, помогавший смотрителю замерять сделанную работу, взял лопату и стал подчищать давно вычищенный забой.
Дугаеву было двадцать три года, и всё, что он здесь видел и слышал, больше удивляло, чем пугало его.
Бригада собиралась на перекличку, сдала инструмент и в арестантском неровном строю вернулась в барак. Трудный день был кончен. В столовой Дугаев, не садясь, выпил через борт миски порцию жидкого холодного крупяного супа. Хлеб выдавался утром на весь день и был давно съеден. Хотелось курить.
Он огляделся, соображая, у кого бы выпросить окурок. На подоконнике Баранов собирал в бумажку махорочные крупинки из вывернутого кисета. Собрав их тщательно, Баранов свернул тоненькую папиросу и протянул ее Дугаеву.
– Кури, мне оставишь, - предложил он.
Дугаев удивился - они с Барановым не были дружны. Впрочем, при голоде, холоде и бессоннице никакая дружба не завязывается, и Дугаев, несмотря на молодость, понимал всю фальшивость поговорки о дружбе, проверяемой несчастьем и бедой. Для того чтобы дружба была дружбой, нужно, чтоб крепкое основание ее было заложено тогда, когда условия быта еще не дошли до последней границы, за которой уже ничего человеческого нет в человеке, а есть только недоверие, злоба и ложь. Дугаев хорошо помнил северную поговорку, три арестантских заповеди: не верь, не бойся, не проси…
Дугаев жадно всосал сладкий махорочный дым, и голова его закружилась.
– Слабею, - сказал он. Баранов промолчал.
Дугаев вернулся в барак, лег и закрыл глаза. Последнее время он спал плохо, голод не давал хорошо спать. Сны снились особенно мучительные - буханки хлеба, дымящиеся жирные супы… Забытье наступило нескоро, но всё же за полчаса до подъема Дугаев уже открыл глаза.
Бригада пришла на работу. Все разошлись по своим забоям.
– А ты подожди, - сказал бригадир Дугаеву. - Тебя смотритель поставит.
Дугаев сел на землю. Он уже успел утомиться настолько, чтобы с полным безразличием отнестись к любой перемене в своей судьбе.
Загремели первые тачки на трапе, заскрежетали лопаты о камень.
– Иди сюда, - сказал Дугаеву смотритель. - Вот тебе место. - Он вымерил кубатуру забоя и поставил метку - кусок кварца.
– Досюда, - сказал он. - Траповщик тебе доску до главного трапа дотянет. Возить туда, куда и все. Вот тебе лопата, кайло, лом, тачка - вози.
Дугаев послушно начал работу.
Еще лучше, думал он. Никто из товарищей не будет ворчать, что он работает плохо. Бывшие хлеборобы не обязаны понимать и знать, что Дугаев - новичок, что сразу после школы он стал учиться в университете, а университетскую скамью променял на этот забой. Каждый за себя. Они не обязаны, не должны понимать, что он истощен и голоден уже давно, что он не умеет красть: уменье красть - это главная северная добродетель во всех ее видах - начиная от хлеба товарища и кончая выпиской тысячных премий начальству за несуществующие, не бывшие достижения.
Никому нет дела до того, что Дугаев не может выдержать шестнадцатичасового рабочего дня.
Дугаев возил, кайлил, сыпал, опять возил и опять кайлил и сыпал.
После обеденного перерыва пришел смотритель, поглядел на сделанное Дугаевым и молча ушел… Дугаев опять кайлил и сыпал. До кварцевой метки было еще очень далеко.
Вечером смотритель опять явился и размотал рулетку. Он смерил то, что сделал Дугаев.
– Двадцать пять процентов, - сказал он и посмотрел на Дугаева. - Двадцать пять процентов. Ты слышишь?
– Слышу, - сказал Дугаев.
Его удивила эта цифра. Работа была так тяжела, так мало камня подцеплялось лопатой, так тяжело было кайлить. Цифра - двадцать пять процентов нормы - показалась Дугаеву очень большой. Ныли икры, от упора на тачку нестерпимо болели руки, плечи, голова. Чувство голода давно покинуло его. Дугаев ел потому, что видел, как едят другие, что–то подсказывало ему: надо есть. Но он не хотел есть.
– Ну, что же, - сказал смотритель, уходя. - Желаю здравствовать.
Вечером Дугаева вызвали к следователю. Он ответил на четыре вопроса: имя, фамилия, статья, срок. Четыре вопроса, которые по тридцать раз в день задают арестанту. Потом Дугаев пошел спать. На следующий день он опять работал с бригадой, с Барановым, а в ночь на послезавтра его повели солдаты за конбазу и повели по лесной тропке к лесу, к месту, где, почти перегораживая небольшое ущелье, стоял высокий забор с колючей проволокой, натянутой поверху, и откуда по ночам доносилось отдаленное стрекотанье тракторов. И, поняв, в чем дело, Дугаев пожалел, что напрасно проработал, напрасно промучился этот последний сегодняшний день.

Варлам Шаламов

Одиночный замер

Вечером, сматывая рулетку, смотритель сказал, что Дугаев получит на следующий день одиночный замер. Бригадир, стоявший рядом и просивший смотрителя дать в долг «десяток кубиков до послезавтра», внезапно замолчал и стал глядеть на замерцавшую за гребнем сопки вечернюю звезду. Баранов, напарник Дугаева, помогавший смотрителю замерять сделанную работу, взял лопату и стал подчищать давно вычищенный забой.

Дугаеву было двадцать три года, и все, что он здесь видел и слышал, больше удивляло, чем пугало его.

Бригада собралась на перекличку, сдала инструмент и в арестантском неровном строю вернулась в барак. Трудный день был кончен. С головой Дугаев, не садясь, выпил через борт миски порцию жидкого холодного крупяного супа. Хлеб выдавался утром на весь день и был давно съеден. Хотелось курить. Он огляделся, соображая, у кого бы выпросить окурок. На подоконнике Баранов собирал в бумажку махорочные крупинки из вывернутого кисета. Собрав их тщательно, Баранов свернул тоненькую папироску и протянул ее Дугаеву.

– Кури, мне оставишь, – предложил он. Дугаев удивился – они с Барановым не были дружны. Впрочем, при голоде, холоде и бессоннице никакая дружба не завязывается, и Дугаев, несмотря на молодость, понимал всю фальшивость поговорки о дружбе, проверяемой несчастьем и бедою. Для того чтобы дружба была дружбой, нужно, чтобы крепкое основание ее было заложено тогда, когда условия, быт еще не дошли до последней границы, за которой уже ничего человеческого нет в человеке, а есть только недоверие, злоба и ложь. Дугаев хорошо помнил северную поговорку, три арестантские заповеди: не верь, не бойся и не проси…

Дугаев жадно всосал сладкий махорочный дым, и голова его закружилась.

– Слабею, – сказал он.

Баранов промолчал.

Дугаев вернулся в барак, лег и закрыл глаза. Последнее время он спал плохо, голод не давал хорошо спать. Сны снились особенно мучительные – буханки хлеба, дымящиеся жирные супы… Забытье наступало не скоро, но все же за полчаса до подъема Дугаев уже открыл глаза.

Бригада пришла на работу. Все разошлись по своим забоям.

– А ты подожди, – сказал бригадир Дугаеву. – Тебя смотритель поставит.

Дугаев сел на землю. Он уже успел утомиться настолько, чтобы с полным безразличием отнестись к любой перемене в своей судьбе.

Загремели первые тачки на трапе, заскрежетали лопаты о камень.

– Иди сюда, – сказал Дугаеву смотритель. – Вот тебе место. – Он вымерил кубатуру забоя и поставил метку – кусок кварца. – Досюда, – сказал он. – Траповщик тебе доску до главного трапа дотянет. Возить туда, куда и все. Вот тебе лопата, кайло, лом, тачка – вози.

Дугаев послушно начал работу.

«Еще лучше», – думал он. Никто из товарищей не будет ворчать, что он работает плохо. Бывшие хлеборобы не обязаны понимать и знать, что Дугаев новичок, что сразу после школы он стал учиться в университете, а университетскую скамью променял на этот забой. Каждый за себя. Они не обязаны, не должны понимать, что он истощен и голоден уже давно, что он не умеет красть: уменье красть – это главная северная добродетель во всех ее видах, начиная от хлеба товарища и кончая выпиской тысячных премий начальству за несуществующие, небывшие достижения. Никому нет дела до того, что Дугаев не может выдержать шестнадцатичасового рабочего дня.

Дугаев возил, кайлил, сыпал, опять возил и опять кайлил и сыпал.

После обеденного перерыва пришел смотритель, поглядел на сделанное Дугаевым и молча ушел… Дугаев опять кайлил и сыпал. До кварцевой метки было еще очень далеко.

Вечером смотритель снова явился и размотал рулетку. Он смерил то, что сделал Дугаев.

– Двадцать пять процентов, – сказал он и посмотрел на Дугаева. – Двадцать пять процентов. Ты слышишь?

– Слышу, – сказал Дугаев. Его удивила эта цифра. Работа была так тяжела, так мало камня подцеплялось лопатой, так тяжело было кайлить. Цифра – двадцать пять процентов нормы – показалась Дугаеву очень большой. Ныли икры, от упора на тачку нестерпимо болели руки, плечи, голова. Чувство голода давно покинуло его.

Дугаев ел потому, что видел, как едят другие, что-то подсказывало ему: надо есть. Но он не хотел есть.

– Ну, что ж, – сказал смотритель, уходя. – Желаю здравствовать.

Вечером Дугаева вызвали к следователю. Он ответил на четыре вопроса: имя, фамилия, статья, срок. Четыре вопроса, которые по тридцать раз в день задают арестанту. Потом Дугаев пошел спать. На следующий день он опять работал с бригадой, с Барановым, а в ночь на послезавтра его повели солдаты за конбазу, и повели по лесной тропке к месту, где, почти перегораживая небольшое ущелье, стоял высокий забор с колючей проволокой, натянутой поверху, и откуда по ночам доносилось отдаленное стрекотание тракторов. И, поняв, в чем дело, Дугаев пожалел, что напрасно проработал, напрасно промучился этот последний сегодняшний день.

Общая информация об отряде хозяйственного обслуживания учреждения

Осуждённые к лишению свободы в исправительной колонии общего режима могут быть оставлены в СИЗО-2 в ОТРЯДЕ ХОЗЯЙСТВЕННОГО ОБСЛУЖИВАНИЯ.

Осуждённые проживают в НЕЗАПИРАЕМЫХ КОМФОРТНЫХ помещениях отдельно от иных лиц на условиях, предусмотренных для ИК общего режима. Ежемесячно выплачивается ЗАРАБОТНАЯ ПЛАТА. За добросовестное отношение к работе и своевременное выполнение обязанностей, осужденные НАГРАЖДАЮТСЯ денежной премией, дополнительными свиданиями.

ДЛЯ ОТДЫХА в отряде есть: спортзал, футбол, волейбол, настольный теннис, видеозал, библиотека.

Осужденные отряда х/о, добросовестно относящиеся к работе, 100% подпадают под условно-досрочное освобождение после:

1/2 срока наказания - за тяжкие преступления;

Подробную информацию Вы можете получить на приеме у руководства учреждения (ежедневно по будням).

Жизнь в отряде хозяйственного обслуживания

Отряд хозяйственного обслуживания - это 120 человек, работающих в СИЗО на самых разных участках: электрики, сантехники, плотники, маляры, сварщики, столяра, кладовщики и рабочие других специальностей, в т.ч. без специального образования. В соответствии с правилами внутреннего распорядка подъем в отряде в 6.00, отбой - в 22.00. В течении дня каждый осужденный не только работает, но и имеет возможность отдохнуть, почитать литературу, посмотреть телевизор, с пользой провести время в спортзале. Ежедневно в отряде ведет прием психолог, врач. Проводятся различные спортивные соревнования и турниры.

Телефонные звонки

Осужденным отряда хозяйственного обслуживания могут быть предоставлены телефонные звонки родственникам. Звонки предоставляются в вечернее время. Для осуществления телефонных звонков осужденные могут приобретать телефонные карты в магазине учреждения.

Краткосрочные свидания

1 раз в 2 месяца осужденному может быть предоставлено краткосрочное свидание с родственниками длительностью до 4 часов. Краткосрочное свидание предоставляется по воскресеньям. Свидания начинаются с 9 часов утра. На свидание допускается не более 2-х взрослых и несовершеннолетние дети.

Длительные свидания

1 раз в 3 месяца для осужденных находящихся в обычных условиях отбывания наказания, а для осужденных находящихся на облегченных условиях отбывания наказания - 1 раз в 2 месяца, может быть предоставлено длительное свидание. Свидание проходит в помещении гостиничного типа, оборудованного телевизором, DVD, холодильником, душем, электроплитой, микроволновой печью. На длительное свидание необходимо приезжать в 9 утра. На свидание допускается не более 2-х взрослых и несовершеннолетние дети. С собой разрешается привозить продукты питания и напитки. Стеклянная посуда и тара не допускается. Алкогольные напитки запрещены. Пользование комнатой длительного свидания платное. В случае если Вы покинули комнату длительного свидания, Вы не можете быть допущены в нее повторно (свидание для Вас считается законченным).

Свидания с адвокатом

Осужденные имеют право на посещение адвокатом, длительностью до 4-х часов без ограничений по числу свиданий.

Передачи

Передачи для осужденных отряда хозяйственного обслуживания принимаются по воскресеньям с 9 до 13 часов. Каждому осужденному, находящемуся в обычных условиях отбывания наказания, разрешено 6 передач в год (1 раз в 2 месяца) до 20 кг каждая. Для осужденных находящихся в облегченных условиях отбывания наказания - разрешено 12 передач в год. Для осужденных отряда хозяйственного обслуживания передачи осуществляются ЕДИНОВРЕМЕННО, без права деления на несколько частей.

Помните - передавая своим родственникам запрещенные предметы, Вы провоцируете их на нарушение режима содержания, что влечет за собой наложение дисциплинарного взыскания!

Передача медикаментов

По пятницам с 11 до 13 часов Вы можете передать осужденным медикаменты и лекарственные средства. Подробную информацию о правилах передачи медикаментов Вы можете получить по пятницам у врача, ведущего прием по личным вопросам.

Облегченные условия отбывания наказания

В соответствии с УИК РФ, за добросовестное отношение к труду и примерное поведение, через 6 месяцев отбывания наказания, осужденные имеют право быть переведены на облегченные условия содержания. Облегченные условия позволяют получать передачи от родственников ежемесячно (т.е. 12 передач в год) и дают право на 6 длительных свиданий в год (т.е. 1 раз в 2 месяца).

Магазин

ФКУ СИЗО-2 имеет свой магазин, через который осужденным могут быть заказаны продукты и предметы первой необходимости. Осужденный получит заказанные Вами товары в течении 1 дня.

Пополнение лицевых счетов

Каждый осужденный имеет лицевой счет. На этот счет осужденному начисляется заработная плата. Также на этот счет Вы можете зачислить ему дополнительные денежные средства через магазин учреждения или платежный терминал.

Условно-досрочное освобождение

В соответствии с УИК и УК РФ, осужденные отряда х/о, добросовестно относящиеся к работе, 100% подпадают под условно-досрочное освобождение после:
1/3 срока наказания - за преступления небольшой или средней тяжести;
1/2 срока наказания - за тяжкие преступления.

Реестр центров социальной адаптации граждан в субъектах Российской Федерации -