В арсенале антисоветчиков и неолибералов, нынче сеющих злобу на СССР и Красную (Советскую) армию, в особом ходу предвзятые оценки Великой Отечественной войны 1941-1945гг.

В дискуссиях на военных темы патентованные «демократы» усиленно эксплуатируют несколько угрюмых высказываний крупного советского и российского писателя, бывшего фронтовика Виктора Астафьева. Два из таких авторских изречений - наиболее опрометчивые.Первое: «Сталин и Жуков сожгли в огне войны русский народ и Россию». Второе: «Мы просто не умели воевать. Мы и закончили войну, не умея воевать… Мы залили немцев своею кровью, завалили своими трупами».

О том, при каких ситуациях появились эти астафьевские «афоризмы» рассказано в приводимых материалах: «Ненависть сильнее, чем память» [http://www.karpovo.0o. ru/ forum2/index.php/ topic,156.0.html# ixzz47W9BHEKX ] и «Кладбищенский крестоносец» [http://www.karpovo.0o.ru/ forum2/index.php/topic, 159.0. html#ixzz47W9OD9uy ]. Они написаны двумя годами ранее, но актуальны и сегодня.

НЕНАВИСТЬ СИЛЬНЕЕ, ЧЕМ ПАМЯТЬ

Ненависть - это сдержанный и постоянный гнев. (Шарль Дюкло)

Несчастный- тот, кто отторгнут от себя самого. (С.Кьеркегор)

Редкий беллетрист- либерал, тем более самодеятельный историк-журналист, в своих публичных выступлениях на тему Великой Отечественной войны обходится без угрюмой цитаты писателя Виктора Астафьева, что Сталин и Жуков «сожгли в огне войны русский народ и Россию». Надо сказать, что здесь мы имеем дело с обычной манипуляцией либералов. В непростых вопросах они всегда ссылаются на «моральные авторитеты» и «эталоны гражданской честности», которым должно доверять по определению, хотя те отнюдь не безусловные, а порой не внушающие доверия. При этом обычно приводятся только их негативные оценки тех или иных событий, очернительные высказывания об известных лицах.

Между тем, приведенный «афоризм» Астафьева возник в определённой ситуации. Эта фраза имеется в его письме своему другу писателю-фронтовику, члену правления СП СССР В.Кондратьеву. Послание датировано 27-м декабря 1987г. (Оно впервые было опубликовано в «Новой газете», №42, 2009г. Виктор Астафьев умер в 2001г.). Письмо не предназначалось для открытой печати. Виктор Петрович Астафьев, без оглядки, пишет другу о бездарности советского руководства, от генерала до генералиссимуса, ни в грош не ставивших жизнь простых солдат. Клеймит «велеречивых мехлисов» (сиречь-бригадных комиссаров и политотдельцев). Со злобой вспоминает «угрюмую псарню» (энкаведешники, смершевцы, трибунальщики), сгубившую тысячи ни в чем не повинных людей. Попутно язвит об Александре Матросове, бросившимся на амбразуру вражеского дзота (не считает это подвигом). Весь текст письма –явно ожесточённый, хотя и составлен на кануне празднования Нового года. Чувствуется - писал пожилой, изувеченный на войне человек, измученный и оскорблённый уродствами русской жизни, заложник собственных страстей и пристрастий, уязвлённый, давно отравленный ядами ненависти, истерзанный сомнениями и заблуждающийся поисках правды. Грешно предполагать, но, возможно, автор письма был под шафе.

К концу 1987г. Астафьев – индивид, не заласканный судьбой. Семья его была раскулачена и выслана в холодные, голодные, неродные места. Он ребёнком лишился родителей, воспитывался у бабушки и дедушки, подростком жил в детдоме. Будучи 19- 22 лет от роду находился на воюющем фронте. С февраля 1943г. по май 1945г. служил шофёром и связистом в гаубичной артиллерии. Был тяжело ранен. Награждён боевым орденом Красной Звезды и тремя медалями. После войны трудился на разных (порой тяжёлых, грязных) рабочих местах. В 1951г. Астафьев занялся литературной деятельностью; с1958г.- член Союза писателей СССР. Издавался часто, но в центральные издательства пробился лишь в 1975-1977гг. Широкое признание читателей пришло в зрелом возрасте (1978-1984гг.). Однако он не был «литературным генералом», не занимал видные места в СП, не руководил какой-либо писательской или издательской организацией, не пользовался благами столичных литераторов. В начале 1980-х годов во взглядах на советскую действительность и русский народ Астафьев разошёлся с былыми соратниками по «деревенской теме» (В. Белов, В. Распутин, Е. Носов и др.). В 1986г. он подвергся резкому общественному остракизму за махровый антисемитизм в его книгах и публицистических статьях. В августе 1987г. умерла его 39-летняя любимая дочь Ирина. Писателя, давно осевшего в сибирской деревушке Овсянка, угнетало ощущение заброшенности, оторванности от большой и разносторонней городской жизни.

Ещё задолго до упоминаемого письма В. Кондратьеву, в литературе и публицистике Виктора Астафьева отчётливо проступала ненависть к практическому коммунизму. В нём ему виделись истоки всех пороков и невзгод тяжёлой городской и особенно сельской жизни в стране, падения общественных нравов, ущербного развития личности человека. Злоба к советскому коммунизму- чужому, виновному во всех личных и общественных несчастьях (как считал писатель) - теперь окрашивала все его произведения. Эту ксенофобию писатель – фронтовик полностью перенёс и на тему Великой Отечественной войны 1941-1945гг.

Астафьев был противоречивой натурой, способной на крайности. Он замечательный мастер работы с литературным словом, но ему недоставало общей культуры и мощной интеллектуальной энергии. Его мировосприятие страдало ограниченностью исторического и социального видения. Эти недостатки писатель - самородок часто заменялудалью и ухарством чувственных выражений. Порой в своих текстах и устной речи он просто озорничал, юродствовал. Известные изречения АстафьеваоВеликой Отечественной войне, на которые любят ссылаться либералы, не являются достоверными свидетельствами. Это хлёсткие и злобные заявления писателя собственных оценок не знакомых лично ему (на войне - рядовому солдату) событий и людей жестокой военной поры. Они – мифологический плод некритического и сумбурного осмысления им множества проглоченных книг, журнальных и газетных статей на темы ВОВ и Красной (Советской) армии. [С началом периода гласности в стране полились огромные потоки разудалой «военно-исторической» писанины. Как-то Астафьев признался, что когда взялся за разработку этого литературного направления, прочёл уйму разноречивых публикаций о минувшей суровой войне].

Спрашивается: Зачем всякий раз затевая спор о Великой Отечественной войне, дилетанты, допускающие «войну по уставу», и всякие демократы- «борцы за права человека», подсовывают нам, в качестве безусловных доказательств, литературные источники, надуманные, а то и просто кощунственные с точки зрения исторической правды. Почему надо верить только Виктору Астафьеву? Есть ряд писателей - фронтовиков, которые создали отнюдь не романтическую картину войны. Назовём Владимира Богомолова, Юрия Бондарева, Григория Бакланова, Константина Симонова, Виктора Некрасова. После прочтения их книг не складывается ощущение тотальной порочности великой Победы, бездарной тупости, жестокости и садизма советского командования, обречённой жертвенности миллионов советских людей- защитников Отечества.

Похоже, патентованные правдолюбы намеренно вдалбливают в массовое сознание российского народа либерально-извращённые представления о ненужности исторического подвига народов СССР в войне против гитлеровского фашизма. Во всяком разе таковой воспринимается ментальность радио и телепередач ряда федеральных (прежде всего, столичных) и региональных медиаресурсов. Они действует как канализационный слив либеральной лживой информации, оскопляющей и очерняющей людскую память о славной Победе наших соотечественников в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов.

Виктор Петрович Астафьев (годы жизни 01.05.1924 – 29.11.2001) – советский и российский писатель, прозаик, эссеист большинство произведений которого выполнено в жанре военной и деревенской прозы. Входит в плеяду писателей внесших очень большой вклад в развитие отечественной литературы. Астафьев являлся ветераном Великой Отечественной войны, он воевал с 1943 года. До конца войны Виктор Астафьев оставался простым солдатом, был шофером, связистом, артразведчиком. Герой соцтруда, лауреат 2-х государственных премий СССР.

Виктор Астафьев появился на свет в семье крестьянина Петра Павловича Астафьева 1 мая 1924 года в селе Овсянка, расположенном на территории Красноярского края. Мать писателя Лидия Ильинична трагически погибла, когда ему было всего 7 лет. Она утонула в Енисее, данное событие и река пройдут впоследствии по всем его произведениям. Астафьев проведет на реке лучшие свои часы и дни, о которых напишет книги, вспоминая в них свою мать. Мать осталась в жизни писателя светлой тенью, прикосновением, воспоминанием и Виктор никогда не старался отягощать данный образ какими-то бытовыми подробностями.

В школу будущий писатель пошел в возрасте 8 лет. В 1-м классе он учился в родном селе, а начальную школу заканчивал уже в Игарке, куда на заработки перебрался его отец. Начальную школу он окончил в 1936 году. Осенью, когда надо было учиться в 5-м классе, с ним приключилась беда: мальчик остался один. До марта 1937 года он кое-как учился и даже был беспризорником, пока не был направлен в Игарский детский интернат. Вспоминая о времени проведенном в детском доме, Виктор Астафьев с особым чувством признательности вспоминал директора Василия Ивановича Соколова и учителя школы-интерната Игнатия Рождественского, который был сибирским поэтом и привил Виктору любовь к литературе. Два этих человека в трудные годы его жизни, оказали на писателя благотворное влияние. Сочинение Астафьева для школьного журнала о любимом озере в будущем стало полноценным рассказом «Васюткино озеро».

В 1941 году Астафьев закончил обучение в школе-интернате и возрасте 17 лет с трудом, так как уже шла война, добрался до Красноярска, где поступил на учебу в железнодорожную школу ФЗУ. После окончания училища он 4 месяца отработал на станции Базаиха, после чего добровольцем отправился на фронт. До самого окончания войны он оставался рядовым солдатом. Виктор Астафьев воевал на Брянском, Воронежском и Степном фронтах, а также в составе войск Первого Украинского фронта. За свои заслуги был награжден боевыми орденами и медалями: орденом Красной Звезды, а также самой ценной солдатской медалью «За отвагу», медалями «За освобождение Польши», «За победу над Германией».

На фронте он несколько раз был тяжело ранен, здесь же он в 1943 году познакомился со своей будущей женой Марией Корякиной, которая была медсестрой. Это были 2 очень разных человека: Астафьев любил свою деревню Овсянку, где родился и провел самые счастливые годы детства, а она не любила. Виктор был очень талантлив, а Мария писала из чувства самоутверждения. Она обожала сына, а он любил дочь. Виктор Астафьев любил женщин и мог выпить, Мария ревновала его и к людям, и даже к книгам. У писателя были 2-е внебрачных дочери, которых он скрывал, а его жена все годы страстно мечтала лишь о том, чтобы он был всецело предан семье. Астафьев несколько раз уходил из семьи, но каждый раз возвращался назад. Два таких разных человека не смогли покинуть друг друга и прожили вместе 57 лет до самой смерти писателя. Мария Корякина всегда была для него и машинисткой, и секретарем и примерной домохозяйкой. Когда жена написала собственную автобиографическую повесть «Знаки жизни», он просил ее не публиковать ее, но она не послушалась. Позднее он также написал автобиографическую повесть «Веселого солдата», которая рассказывала о тех же событиях.

Виктор Астафьев демобилизовался из армии в 1945 году вместе со своей будущей женой, после войны они вернулись в родной город Марии – Чусовой, расположенный на Урале. Тяжелые ранения, полученные на фронте, лишили Виктора фэзэушной профессии – у него плохо слушалась рука, остался фактически один хорошо видящий глаз. Все его работы сразу после войны носили случайный характер и были ненадежными: чернорабочий, грузчик, слесарь, плотник. Жили молодые, прямо скажем, не весело. Но однажды Виктор Астафьев попал на заседание литературного кружка, организованного при газете «Чусовой рабочий». Данное заседание изменило его жизнь, после него он всего за ночь написал свой первый рассказ «Гражданский человек», на дворе был 1951 год. Уже в скором времени Астафьев стал литературным работником «Чусового рабочего». Для данной газеты он написал очень большое количество статей, рассказов и очерков, его литературный талант начал раскрывать все свои грани. В 1953 году была опубликована его первая книга «До будущей весны», а в 1955 году он опубликовал сборник рассказов для детей «Огоньки».

В 1955-57 годах он написал свой первый роман «Тают снега», а также издал еще 2 книги для детей: «Васюткино озеро» и «Дядя Кузя, куры, лиса и кот». С апреля 1957 года Астафьев начинает работать спецкором Пермского областного радио. После выхода романа «Тают снега», он был принят в Союз писателей РСФСР. В 1959 году его направили в Москву на Высшие литературные курсы, организованные при Литературном институте им. М. Горького. В Москве он учился 2 года, и эти годы были отмечены расцветом его лирической прозы. Он написал повести «Перевал» – 1959 год, «Стародуб» – 1960 год, в том же году на одном дыхании за несколько дней он выпустил повесть «Звездопад», которая принесла писателю широкую известность.

1960-е годы оказались для Виктора Астафьева очень плодотворными, им было написано большое количество повестей и новелл. Среди них повести «Кража», «Где-то гремит война». В то же время написанные им новеллы легли в основу повести в рассказах «Последний поклон». Также в этот период своей жизни он написал 2 пьесы – «Черемуха» и «Прости меня».

Детство в деревне и воспоминания юности не могли остаться незамеченными и в 1976 году деревенская тема наиболее ярко и полно раскрывается в повести «Царь-рыба» (повествование в рассказах), это произведение вошло в школьную программу и до сих пор любимо многими отечественными читателями. За это произведение в 1978 году писатель был удостоен Государственной премии СССР.

Главной особенностью художественного реализма Виктора Астафьева было изображение жизни и окружающей действительности в ее первоосновах, когда жизнь достигает уровня рефлексии и сознания и как бы сама из себя рождает нравственные опоры, крепящие наше бытие: доброту, сострадание, бескорыстие, справедливость. Все эти ценности и осмысленности нашей жизни писатель в своих произведениях подвергает достаточно жестким испытаниям, прежде всего за счет предельных условий самой российской действительности.

Другой особенностью его произведений было испытание прочной и доброй основы миры – войной и отношением человека к природе. В своей повести «Пастух и пастушка» Виктор Астафьев с присущей ему поэтикой подробностей демонстрирует читателю войну, как кромешный ад, который страшен не только своей степенью нравственного потрясения и физического страдания человека, но и непосильностью для человеческой души военного опыта. Для Астафьева ужас войны, то, что позднее станут называть «окопной правдой» было единственной возможной правдой о той страшной войне.

И хотя бескорыстие и самопожертвование, нередко оплаченное собственной жизнью, неистребимость добра, военное братство обнажаются и проявляются во время войны, и не менее – в военном быту – Виктор Астафьев не видит той цены, которая смогла бы оправдать человеческое «побоище». Память о войне, несовместимость военного и мирного опыта станут лейтмотивом многих его произведений: «Звездопад», «Сашка Лебедев», «Ясным ли днем», «Пир после победы», «Жизнь прожить» и других.

В 1989 году за свои писательские заслуги Виктор Астафьев был удостоен звания Героя Социалистического Труда. Уже после развала СССР он создает один из самых известных своих военных романов – «Прокляты и убиты», который выходит в 2-х частях: «Черная яма» (1990-1992) и «Плацдарм» (1992-1994). В 1994 году «за выдающийся вклад в отечественную литературу» писателю присуждается премия «Триумф», в следующем году за свой роман «Прокляты и убиты» он был удостоен Государственной премии Российской Федерации. В 1997-1998 году в Красноярске вышло полное собрание сочинений писателя, которое состояло из 15 томов и содержало в себе подробные комментарии автора.

Скончался писатель в 2001 году практически весь этот год, проведя в Красноярских больницах. Сказался его возраст и ранения, полученные им на войне. Лучшее, что может оставить после себя писатель – это свои произведения, в этом плане нам всем с вами повезло с полным собранием сочинений Астафьева из 15 томов. Книги Виктора Астафьева за их реалистичное изображение военного быта и живой литературный язык были и остаются популярными в нашей стране, а также за рубежом. В связи с этим они были переведены на многие языки мира и выходили миллионными тиражами.

Http://chtoby-pomnili.com/page.php?id=1183
- http://www.litra.ru/biography/get/biid/00137841227895687163
- https://ru.wikipedia.org

Виктор Петрович Астафьев (1924 - 2001), писатель, фронтовик, Герой Социалистического труда, лауреат 5 Государственных премий.

Близится День Победы. Когда-то, при Сталине, 9 мая не было праздничным днем, - видимо причиной были страх диктатора перед ветеранами и стыд за чудовищные потери. Потом, при Брежневе этот день стал праздником, но «со слезами на глазах» - никаких парадов, только встречи ветеранов и цветы от всех остальных в благодарность за спасение. А сегодня? Чудовищная пошлость в виде демонстрации военной силы на Красной площади и повсеместных надписей «За немками!», «На Берлин!», «Развалинами Рейхстага удовлетворен». Пыл вот таких «победителей» неплохо бы остудить воспоминаниями классика русской литературы:

«Не надо лгать себе. Хотя бы себе! Трудно Вам согласиться со мной, но советская военщина - самая оголтелая, самая трусливая, самая подлая, самая тупая из всех, какие были до неё на свете. Это она "победила" 1:10! Это она бросала наш народ, как солому, в огонь - и России не стало, нет и русского народа. Мы войну выиграли, завалив немцев горами трупов и залив их морем крови. То, что было Россией, именуется ныне Нечерноземьем, и всё это заросло бурьяном, а остатки нашего народа убежали в город и превратились в шпану, из деревни ушедшую и в город не пришедшую.

Вот такая история

Битва за Севастополь закончилась поражением. Город оставили. Вместе с жителями и армией. Эвакуации не было.

Вице-адмирал Октябрьский передал командование генералу Петрову и вместе с энкавэдэшниками сел в самолет, улетел в Краснодар.

Генерал Петров с партактивом и драгоценностями из банка часом позже уплыл на подлодке в Новороссийск. За этот час он успел отдать указание о взрыве пещер Инкермана. Там находился огромный подземный госпиталь, где наших раненых лежало до 20 тысяч человек. Взрыв слышали все.

Взорвали хлебозавод, детсад, временное жилье обслуживающего персонала. Почти стотысячная группировка войск осталась на милость врагу. Причал, на котором люди ждали кораблей, рухнул под тяжестью толпы. Корабли не пришли, начальники решили беречь флот. Всех попавших в плен потом объявили предателями.

8 мая 1944 года Севастополь отбили. Немецкая армия для эвакуации задействовала весь немецко-румынский флот. Около 2000 различных судов растянулись цепочкой через всё Черное море. Это был "живой мост" из непрерывно идущих конвоев - порожние спешили в Севастополь, а гружённые до отказа в Констанцу. Люфтваффе не могли обеспечить прикрытие, советская авиация топила всех подряд. Но десантные баржи отходили от Херсонеса вплоть до рассвета 12 мая. В плен сдалось 21 человек. Пока они находились в плену, в Германии их наградили Рыцарскими крестами.

Согласно завещанию писателя, лишь часть его эпистолярного наследия сегодня доступна читателям. Но и она открывает нам интереснейшую грань его жизни. За свою правду о войне Астафьеву одни говорили спасибо, другие резко критиковали.

Исхлёстан за правду

В архивных документах мне удалось отыскать письма-отклики ветеранов ВОВ на статью Виктора Петровича Астафьева «Там, в окопах», которая была опубликована 25 ноября 1985 года в газете «Правда», - рассказывает Анна КОВАЛЁВА, руководитель научно-исследовательского центра В. П. Астафьева. - Статья была посвящена 17-й артиллерийской дивизии, которой командовал легендарный генерал Волкенштейн. Очень интересный человек, с которым после войны Астафьев не раз встречался. Статья буквально взорвала ветеранское сообщество. Письма приходили со всех уголков страны: из Москвы, Львова, Красноярска, Ленинграда, Тбилиси, Калинина... Всего 94 письма-отклика и 144 письма от ветеранов-однополчан.

Бывшие фронтовики благодарили Астафьева за то, что он «впервые повествовал о войне от имени простого солдата», и за защиту «окопной правды». А также всерьёз переживали, что, приоткрыв военную правду, писатель может пострадать.

«Мы, прошедшие войну, не в очень больших должностях и не сможем помочь, - пишет ветеран М. Боровченко, - а не попадёт ли Вам бумерангом за храбрость? Я тоже закончил писать большую повесть, но был исхлёстан за «окопную правду» сначала в Литконсультации, потом в Воениздате, пытался напечатать материал в газете, но редакторы отказались».

Многие фронтовики рассказывали о своей судьбе. Сетовали на то, что война очень приукрашена, особенно роль женщины на войне. Какие «танцы, выглаженные гимнастёрки, начищенные сапоги, когда за радость было помыться раз в месяц».

«За всё время пребывания на фронте я не припомню случая, чтобы между боями мы находились в жилом помещении, только в землянках. Для освещения стояла сплющенная гильза снаряда, в которой день и ночь чадила узенькая полоска шинельного сукна, опущенная в горючее. После смены - всё лицо чёрное, только зубы белые. А связь - это непрерывный рабочий день длиною в четыре года», - пишет П. Бойцова. И благодарит Виктора Петровича за то, что он вступился за военных девушек-связисток, которые порой годами не выходили из землянок наверх, чтобы не поймать пулю.

«Как жалко, что нет о регулировщицах ни книг, ни фильмов», - сетует в своём письме Нина Илиодаровна из Кривого Рога. Военная регулировщица возмущается фильмом, в котором девушки на войне ходили в красивых гимнастёрках, чистых сапогах и танцевали с офицерами. И просит Виктора Петровича написать настоящую книгу о войне. Просьба не затягивать с настоящей книгой была почти в каждом письме. Многие были уверены, что только Астафьев сможет написать правду.

Сталинский выкормыш

Но были и те, кто вступал в спор с писателем. Однополчанин Г. Головин из Пушкина упрекает Виктора Петровича в том, что он неточно раскрыл динамику боя под г. Ахтыром и не показал роль 3-го дивизиона, в котором сам воевал. Дотошный ветеран спрашивает Виктора Петровича: «Зачем Вы в 1944 году перевооружили нашу бригаду на 100 м/м пушки? Ведь Вас уже в бригаде в это время не было. А её перевооружили на 152 м/м гаубицы в 1945 г.»

Ветеран И. Шеховцов из Харькова полностью раскритиковал статью Астафьева и назвал его «сталинским выкормышем». С. Береснев из Москвы прислал Виктору Петровичу письмо под названием «Заблуж-дение и Зазнайство». Он был недоволен тем, что автор противопоставил простых солдат работникам штабов и тыловых частей. Ветеран считал, что без штабистов, снабженцев, полит-руков воевать было нельзя. Но больше всего возражал против показа ужасов войны как в книгах, так и в фильмах. «И, хотя сам я это всё видел, показывать сегодня такие фильмы нельзя», - считал фронтовик.

Среди хулителей было немало и красноярцев. Земляк писателя Г. Горенский был очень недоволен, как представлены события, упрекал в неточности и искажении фактов. Но в конце письма сам же и сожалеет, приводя слова В. Быкова, что «нет ещё такого произведения, которое бы поставило точку в отражении всей правды войны. Другое дело, что эта правда попросту бездонна. Война настолько многообразна, объёмна на всех уровнях человеческого бытия, что не только какой-то один автор, одно произведение, но и вся литература не смогла исчерпать её за прошедшие сорок лет».

О том, что писатель уже давно задумывает написать о войне, видно из его писем. Но не о той, которую мы привыкли видеть. «Много мне нужно рассказать о войне, о мною увиденной войне, и как это сделать, с какой стороны на войну зайти, надо подумать, время нужно и пространство», - пишет Астафьев.

В своих письмах Виктор Петрович постоянно сетует на то, что цензура безжалостно меняет его тексты, правит стилистику. А он никогда не соглашается с редакторами и начинает снова перерабатывать произведения. Именно поэтому в Краеведческом музее сегодня хранится несколько вариантов «Пастуха и пастушки».

К слову, до сих пор есть те, кто возмущается, что он так жестоко писал о войне и зря выставил напоказ всю боль и горе. Но Астафьев был убеждён, что прав. А убедился в этом он, как ни парадоксально, в Германии. Будучи там в гостях, Виктор Петрович перечитал много воспоминаний немецких солдат о войне. Больше всего его поразил роман Дальтона Трамбо об американском солдате, который молодым ушёл на фронт, а вернулся без рук, без ног, слепой - полешко, а не человек. И вот этот немощный инвалид поставил себе цель: на своём примере рассказывать об ужасах войны, чтобы она больше никогда не повторилась. К слову, автор за этот роман отсидел 9 месяцев в тюрьме, а потом долго жил под псевдонимом. Всё это, а также письма ветеранов, помогли Виктору Петровичу создать настоящий роман о войне «Проклятые и убитые».

По произведениям Виктора Астафьева было снято несколько фильмов, в том числе документальных. Среди них «До будущей весны», «Сюда не залетали чайки», «Таёжная повесть», «Звездопад», сериал «Где-то гремит война». В 2012 году снят документальный фильм «Моя Великая война: Воспоминания ветеранов», а в 2010-м - документальный фильм о самом писателе «Виктор Астафьев. Весёлый солдат» на основе интервью, взятого у писателя за 2 года до его смерти.

Всякий раз, когда заходит разговор о великой русской литературе, вспоминается практически один и тот же ряд безусловных авторитетов - Пушкин, Толстой, Достоевский, Чехов. Этот список писателей может дополняться Набоковым или Гоголем, Булгаковым или Горьким. Но как-то незаслуженно редко звучит имя Виктора Астафьева, которому 1 мая 2014 года исполнилось бы 90.

Астафьев ушел на фронт добровольцем в 1942-м и стал одним из главных летописцев Великой Отечественной. Его роман «Прокляты и убиты» - несомненно, самое честное, пронзительное и яркое художественное произведение из всех, что написаны о войне за последние 70 лет.

«Писать о войне, о любой - задача сверхтяжелая, почти неподъемная. Но писать о войне прошлой, Отечественной - и вовсе труд невероятный, ибо нигде и никогда еще в истории человечества такой страшной и кровопролитной войны не было, - говорил сам Астафьев. - Об этой войне столько наврали, так запутали все с нею связанное, что в конце концов война сочиненная затмила войну истинную. Заторами нагромоздилась ложь не только в книгах и трудах по истории..., но и в памяти многих сместилось многое в ту сторону, где война красивше на самом деле происходившей, где сплошной героизм, громкие слова и славословия. А наша партия - основной сочинитель и поставщик неправды о войне».

«Мне иногда пишут и говорят, что война, изображенная мною, - «неправильная», не похожая на войну тех, кто сражался на ней в ста километрах от передовой, - признавался писатель. - А она очень разнообразна, между прочим. Не только за сто, она уже и в километре иная, более «правильная», героическая и интересная, чем на передовой. Там люди убивали людей - это страшно, это античеловечно. Это противу разума и рассудка - кровь, озверение, тупая работа, полужизнь, полусуществование в земной, часто сырой траншее».

Вольно или невольно, Виктор Астафьев вывел простую истину: «Тот, кто врет о войне прошлой, приближает войну будущую».

Так, может быть, и не надо говорить о войне вовсе? У Астафьева было свое принципиальное суждение на этот счет: «Надо не героическую войну показывать, а пугать ей, ведь война отвратительна. Надо постоянно напоминать людям о войне, чтобы не забывали. Носом как котят слепых тыкать в нагаженное место, в кровь, гной в слезы». «Увы, теперь я знаю, что всю правду о войне знает только Бог. Народ наш в большинстве своем не знал ее и, возможно, знать не хочет - слишком страшна она и отвратительна, слишком для усталых русских людей, прежде всего истинных вояк, правда эта неподъемна», - констатировал Аставьев.

О великом писателе-фронтовике сказано и написано немало. Но всегда интереснее послушать людей, лично знавших героя. Вот короткая зарисовка красноярского журналиста Величко о встрече с Астафьевым в тесной компании коллег за рюмкой чая: «Обычный мужичок. Умный, но не интеллектуал. Он внушал уважение. Интересно говорил. Вроде и ничего сногсшибательного, но как-то емко, веско. Но не безапелляционно! Понравилось, что он выглядел среди рядовых журналюг не мэтром с указующим перстом, а равным среди равных. Пару раз запускал сочный матерок - но не злоупотреблял этими идиомами. Понравилось, что, не чинясь, пил водочку, сам подливал соседям. Жадности к сему напитку не заметил. Выпив пару рюмок - покраснел, слегка разгорячился, снял мягкий, толстый пуловер…».

Был ли Астафьев при жизни обласкан властью? Как-никак Герой социалистического труда (1989 год), неоднократный лауреат государственных премий. Но, в то же время, он - из семьи раскулаченных сибирских крестьян. В рядах КПСС не состоял. Да и во всех его книгах вы не найдете признаков любви к власти. Так кто же он - придворный писатель или диссидент?

Сам Астафьев ответил на эти вопросы так: «Смею думать, как писатель я никогда не был ни в русле, ни на стрежне социалистического реализма в его жесткой, зашоренной трактовке. Никогда не мучился над проблемой положительного героя, роли партии, «темой рабочего класса» и прочей идеологической дребеденью. Но и диссидентом я не был. В иных обстоятельствах — как знать, но в своих и по природе своего писательства, и по характеру просто не мог им быть. Писал, как писалось, думалось, дышалось — и резко, и лирично, и «раздумчиво». Парадокс, что меня как-то сразу начали хвалить, а ругали хоть порой и жестко, но подозрительно маловато».

К счастью, свой главный роман о войне «Прокляты и убиты» Астафьев написал уже в 1990-е годы. Иначе лежать бы при советской власти рукописи в столе, до скончания века. Слишком «не та» война в его романе. Слишком много грязи и крови. Война за пределами человеческого сознания. «Вы создали нечто доселе невиданное», - это из письма фронтовика-окопника к писателю. И то правда - роман никак не вписывался в каноны советской идеологии. Тогда бы точно не напечатали.

А что же сегодня? Был бы жив, того и гляди - заклеймили бы литератора Астафьева, привлекли бы к ответственности «за искажение исторической правды», как ее понимают некоторые депутаты Государственной думы. Так что советуем всем, кто еще не успел прочесть «Прокляты и убиты», поспешить в книжные магазины - пока не изъяли с полок как неблагонадежное произведение.

И в творчестве Астафьева, и в его интервью и комментариях отчетливо прослеживается активное неприятие сталинизма как противоестественной системы, уничтожающей личность человека, превращающей народ в послушное, безропотное стадо. Вот, что он писал об этом много лет назад: «Нет на свете ничего подлее русского тупого терпения, разгильдяйства и беспечности. Тогда, в начале тридцатых годов, сморкнись каждый русский крестьянин в сторону ретивых властей - и соплями смыло бы всю эту нечисть вместе с наседающим на народ обезьяноподобным грузином и его приспешниками. Кинь по крошке кирпича - и Кремль наш древний со вшивотой, в нем засевшей, задавило бы, захоронило бы вместе со зверующей бандой по самые звезды. Нет, сидели, ждали, украдкой крестились и негромко, с шипом воняли в валенки. И дождались! Окрепла кремлевская клика, подкормилась пробной кровью красная шпана и начала расправу над безропотным народом размашисто, вольно, безнаказанно».

Да, Астафьев не был, как теперь сказали бы, «политкорректным». Он был воином, со своей окопной солдатской правдой и русской прямотой.

На вопрос журналиста: «Довольны вы прожитыми годами?», отвечал: «Хорошо, что не бездельничал, много работал. Из безграмотного мужика сумел продвинуться, занял свое место в литературе. Место, которое считаю своим. Жизнь прожил не зря. У меня замечательная жена, которая не требует от меня больше, чем я есть. У меня есть мои читатели - знаю по письмам, телефонным звонкам… Кстати, из благополучной жизни литераторы не рождается. А в России всегда хватало и страданий, и мук».

В последние годы жизни Виктор Астафьев редко давал интервью. Тяжело болел, но при этом продолжал много работать. Умер великий русский писатель-фронтовик поздней осенью 2001 года на 78-м году жизни, там же, где и родился - в деревне Овсянка Красноярского края.

Петр Моргунов, "Час Пик. spb"