Братский острог - это символ Старого Братска. О нем уже сказано немало. Обойти эту тему на сайте, посвященном истории нашего края, невозможно. Но и повторяться не хочется. Поэтому в подразделе Литература - оригиналы статей по теме (лучше оригинал, чем его пересказ), которые нашел в периодике и Интернете, фото - в разделе Память. А здесь - небольшая историческая справка.
Думаю потихоньку развивать тему, все сразу сделать не получается...

острог
1) в Древней Руси укреплённый пункт, обнесённый оградой из заострённых кверху брёвен (кольев) высотой 4-6 м; известен с XII в. В XIV-XVII вв. строились на южных рубежах Русского государства, с конца XVI - начала XVII вв. - в Сибири.
2) В XVIII-XIX вв. тюрьма, обнесённая стеной.
Энциклопедический словарь

Выборка из Летописи Братска.
Первопроходцы пользовались счетом лет от сотворения мира, только в 7208 г. от с.м. Петр I повелел наступивший год считать 1700 н.э. Я для интереса перевел года н.э. в года от с.м. Перевод упрощенный, 1700 н.э. + 5508 = 7208 от с.м.

7128-7131 от с.м. 1620-1623 н.э.
Землепроходец Пантелей Демидов Пенда с отрядом в 40 человек совершил удивительный переход по неизвестным тогда местностям восточной Сибири. Из Туруханска по нижней Тунгуске он добрался до реки Лены, побывал в Якутии, от устья реки Куленги прошел в бурятские степи, достиг реки Ангары в районе нынешнего Балаганска и первым из русских преодолел все страшные ангарские пороги. Известный советский географ, академик Л.С. Берг назвал поход П. Пенды географическим подвигом.

7131 от с.м. 1623 н.э.
11 Декабря. Енисейским служилым людям Ждану Козлову , Василию Лодыгину и Арсению Иванову вручена наказная память о походе в Братскую землю для того, что бы склонить тамошних жителей к вступлению в российское подданство

7131 от с.м. 1623 н.э.
30 Мая. Енисейский воевода послал атаманов Дмитрия Фирсова и Василия Алексеева во главе отряда из 40 служилых на кочах вверх по Ангаре, "дабы испытать, не возможно ли на живущих там бурят возложить дань..."

Казачьи суда на Ангаре. Большой Шаманский порог.
(Гравюра XVII века из книги И.Идеса и А. Брэнда "Записки о русском посольстве в Китай". М., 1967).
Сайт OCR-библиотека Xlegio

7134-7135 от с.м. 1626-1627 н.э.
Из Енисейска отправляется отряд под командования подъячего Максима Перфильева . Казаками был установлен первый Братский острожек (зимовье) выше устья реки Илим на шестьдесят верст. Первый Братский острожек находился между Шаманским и Долгим порогами.

7137 от с.м. 1629 н.э.
Весна. Енисейский воевода Яков Хрипунов двинулся на 20 судах вверх по Ангаре для поиска серебра в "брацких землях ". К отряду был прикомандирован специальный "плавильщик и литейных дел мастер" Иван Репа, взятый из московской оружейной палаты.
Лето. Первое покушение на жизнь русских со стороны бурят, был убит казак Вихорь Савин , который пытался наладить мирные отношения между русскими и бурятами. Это произошло в устье реки Геа . С тех пор в память о Вихоре Савине Геа стали называть Вихоревкой .

7139 от с.м. 1631 н.э.
18 Июня. Максим Перфильев доложил енисейскому воеводе о завершении постройки Братского острожка "в двух плесах у брацкого порогу Падуна в Кондогоновых улусах на полднище ходу до устья Оки" По словам атамана острожек укреплен "всякими крепостьми"
В этом же году основаны Усть-Кутский и Киренский остроги, а годом раньше - Илимский.
Этот год является годом основания Братска Острожного (старого Братска). День Братска Острожного празнуется в Ангарской деревне в 3-е воскресенье июня. В 2011 году будем отмечать 380-летие Братска Острожного. Не будем надувать щеки, но это на 30 лет больше, чем Иркутску.

7143 от с.м. 1635 н.э.
2 Июня. Гаврилов Лапа сообщил в Енисейск страшную весть, что ",брацкие князцы Кошугун да Кошугур со своими улусными людьми, пятидесятника Дунайку Васильева сотоварищи, пятьдесят двух человек побили, пищали и зелье к ним поймали", а двух человек, посланных в Енисейский острог "с отписками тунгусы на дороге пограбили, и они от того грабежу на дороге позябли, а острожек сожгли".
Небольшая речка, на берегах которой погиб Дунайка Васильев, стала называться Дунайкой .

7144 от с.м. 1636 н.э.
Отряд служилых людей под начальством Николая Радуковского поставил острог на правом берегу реки Оки" близко брацких юрт, летних жировищ и сенных их покосов"

7162 от с.м. 1654 н.э.
Возле Братского острога на Ангаре действовал зажиточный пашенный крестьянин Распута Потапов "прибравший" на пахоту 70 пашенных крестьян из ссыльных
14 Мая. По приказу из Енисейска боярским сыном Дмитрием Фирсовым правобережный братский острог был перенесен на левую сторону Оки:
"...весною старый Брацкий острог, он Дмитрей, за худобою покинул и поставил новый за Окою рекою на устье, в самых угожих и крепких местах... И в нынешнем 162 году Брацкой нижней острог поставили весной четыре башни высокие, под тремя башнями три избы, четвертая порожняя, да ворота проезжие, на воротах поставлена часовня, да амбар новой срублен. А ставили острог служилые 23 человека, кои отпущенные в Енисейский острог и кои оставленные в Брацком остроге, да пашенные крестьяне, да промышленные ставили 12 человек. Острог мерою ставлен круг его 120 сажен печатных (около 256 м.) , а в работе были у острогу чертеж отправлен с Иваном Колмогором "
Так появилось селение Братск. Лучшего места было не сыскать. К северу от Братска раскинулась дремучая тайга, стояли седые горы, к востоку - черные пашни, к югу тянулась ангарская Сытая долина, где буряты пасли свой скот.

Перемещения Братского острога
(это чисто мои измышления, ЮЧ ).

7175 от с.м. 1667 н.э.
Стольником и воеводой Петром Годуновым сделан первый русский чертеж Сибири. На карте изображены реки Енисей, Ангара с Окой и оз. Байкал. Хотя на "Чертеже всей Сибири 1667 года" не указывается Братский острог, но в пояснениях к нему говорится, что от Енисейска до Братского острога "ходу 12 недель", а от Братского острога до Иркутского острога - "4 недели".

"Чертеж всей Сибири, збиранный в Тобольске по указу царя Алексея Михайловича"
П.И.Годунов, 1667 г.
По книге А.Титова "Сибирь в XVII веке", 1890 г.

7204 от с.м. 1696 н.э.
Февраль. Братская волость ввиду больших ее размеров отписывается от Енисейска и подчиняется непосредственно Сибирскому Приказу, находящемуся в Москве.
18 декабря. По Указу Сибирского Приказа письменным головой в Братский острог назначается Степан Лисовский.
В этом Указе есть "оговорка": "а енисейскому воеводе того Брацкаго острогу ни в чем ведать не ведено - Брацкий острог от Енисейска ведан особо"

1701 н.э. 7209 от с.м.
В течение всего XVII в. Братский острог был приписан к Енисейскому, имея во главе своего приказчика, поэтому в енисейских книгах Братский острог особо выделялся.
В 1701 г. было "велено енисейские приписные острожки от Енисейска отписать". Приказчику Братского острога в связи с этим указывалось "о всяких делах писать к Москве мимо Енисейска".
Впервые картограф Сибири Семен Ремезов в "Чертежной книге Сибири" на карте обозначил Братский острог. (Рукописная "Чертежная книга Сибири" (1699-1701). Государственная публичная б-ка им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, рукописный отдел, Ленинград.)

Изображение Братского острога в "Чертежной книге Сибири", XVII век.

1705 н.э. 7213 от с.м.
9 марта. По грамоте из Сибирского приказа Братская волость присоединяется к Илимскому воеводству.

1736 н.э. 7244 от с.м.
Февраль. Через Братский острог проследовала экспедиция И. Г. Гмелина . Путешественник подробно описывает Братский острог
"Острог лежит на левом берегу Ангары Ангара течет здесь на запад и принимает реку Оку, притекающую с юго-востока и примерно в 6 верстах повыше острога разделяющуюся на два рукава, из которых каждый имеет свое устье, именуемые Верхней и Нижней протоками. Нижний рукав впадает в Ангару повыше Острога, верхний еще на несколько верст повыше. От нижнего рукава немного выше его устья отходит другой малый рукав прямо в Ангару, называемый Кровавой протокой, следовательно, верхним, нижним и малым рукавами Оки и Ангары создается большой, а затем нижним и малым рукавами Оки и Ангары маленький остров.
Братский острог имеет в квадрате 30 саженей, на стороне к Оке он имеет большой, на стороне ангарской малый вход. Приказная изба находится справа от большого входа. На стороне противоположной Оке, в каждом углу острога - башня, и под ними - старые, полуразвалившиеся черные избы, когда то построенные служивыми при закладке острога. При остроге несколько церквей, несколько складов, а также пороховой и водочный погреба. Вне острога стоят 50 жилых домов
Острог подчинен Илимску, но он, так же как и Енисейский, получает приказчика из Иркутска, ибо вице-губернатор счел для себя более выгодным не предоставлять эту власть Илимскому управлению.
Буряты почти все отсюда уехали, но тунгусы в довольно большом количестве населяют это место"
Из "Ведомости" составленной историком Герардом Фридрихом Миллером , современником М В Ломоносова
"Брацкой острог стоит над рекою. Кругом того острогу мерою 105 сажен - 2 аршина - 2 четверти, в том остроге проезжая башня. А от Илимска до Брацкаго острогу расстояния пятисотных 238 верст 450 сажен. Во оном Брацком остроге и того острогу в уезде леса имеетца сосняк, елник, листвяг, березник, осина, пихта, талник, а иного лесу и вперед к поселению под пахоту угодных мест не имеетца. Угодья имеютца зверинные, а именно козьи. Ныне десятинной пахотной земле сеятца в год хлеба на мерную десятину ржи по одной четверти с четвериком, ячмени по четыре четверика, ярицы по полторы четверти, пшеницы по полторы четверти, овса по полторы четверти, пшеницы по полторы четверти, овса по полторы четверти с восмипудную меру. А десятиной пашни в оном Брацком присудствии по окладу имеетца тридцать десятин полторы осмины"

1773 н.э. 7281 от с.м.

Сведения о Братском остроге в книге Полунина Ф.А. "Географический лексикон Российского государства", 1773 г.
Сайт "Встреча на границах"

1797 н.э. 7305 от с.м.
22-23 февраля. При возвращении из ссылки через Братский острог проехал А. Н. Радищев . Из "Дневника путешествий из Сибири":
"22-е. Братский острог стоит на месте, где Ока впадает в Ангару. Пределы Оки суть отроги гранитных гор, которые пересекают Ангару, и в пяти верстах от Брацкаго начинают составлять пороги числом пять, из которых Падун есть самой большой. Тут суда разгружаются и проходят порожние в ворота шириною менее 10 сажень. Всю реку можно перейти пешком, если бы (водяной - В. Г.) вал не препятствовал.
23-е. От Брацкаго дорога идет к реке до деревни Долгаго луга 25 верст, потом берегом до Большой деревни - 10, до Шамановой - 30. До сей деревни дорога идет возвышенным местом, поросшим редким берязняком, а местами берег Оки, хотя низкой, являет гранит, что побуждает думать, что и вся подстилка сего возвышения суть гранит. Берега Оки ведут за собой сосновой лес. От Шамановой в 10 или 14 верст в Оку впадает Ия. Дорога удаляется от течения Оки и идет перелесками до Коби - 44 верст. По дороге есть селения хорошие. Хлеб у них продают по 12 копеек, нынешний год не покупают дощаники для плавки по Тунгуске до Кежмы. В Брацком ночевали у попа Ильи, которого я лечил от лихорадки. Она будто за ним ходила и не давала покоя. Болезнь его была чрезмерное движение нервов. Причины не мог узнать. Из благодарности он нас угостил, велел сделать починку и не велел брать прогонов. Кажется, что он у прихожан в почтении. Так бы и должно. О сем рассуждение. Прогонов не брали до Шамановой. В Брацком живут мещане, крестьяне и пашные".

1805 н.э. 7313 от с.м.
Стремясь усилить административный надзор за массой рассеянного на огромной территории крестьянского населения, иркутский генерал-губернатор Селифонтов обратился к царю с просьбой о разделении Восточной Сибири на комиссарства.
По указу царя от 22 апреля 1805 г. было образовано Братское комиссарство с населением 5210 человек.

1840 н.э. 7348 от с.м.
По просьбе П. А. Муханова архитектор из Петербурга начертил "фасад и план" деревянной церкви.
В стиле ампир она была построена неподалеку от двух старинных башен Братского острога.
Иконостас для церкви доставлен из Иркутского кафедрального собора.

1856-1907 н.э. 7364-7415 от с.м.
Сослан поселенец И.И. Воротников , первый дипломированный учитель в с. Братское, член Иркутского статистического комитета член Восточно-Сибирского отдела Императорского русского Географического общества, корреспондент Николаевской главной физической обсерватории и краевед. Его статьи печатаются в иркутских газетах "Об Ангарских порогах", "Описание Братской волости", "О древних башнях в с. Братском", "О Николаевском заводе", "История Братскоп острога" и др. В селе прожил до 1907 г., после переехал к дочери Нижнеудинск.

1868 н.э. 7376 от с.м.
В "Циркуляре по Московскому учебному округу" вновь опубликована статья И. И. Воротникова "Описание Братской волости".
Иркутский статистический комитет сделал распоряжение об охране в Иркутской губернии "памятников исторической старины". Таким образом, ходатайства И. И. Воротникова о защите Братскоострожных башен осуществились.

1875 н.э. 7383 от с.м.
В августе купец и судовладелец А. М. Сибиряков пожертвовал 5000 рублей Императорскому Географическому обществу на иследование ангарских порогов. Действительные члены Восточно-Сибирского отдела ИРГО Чалеев и Аминов исследуют ангарский путь. Ф.Н. Чалеева заинтересовали и башни Братского острога:
"Над избами села поднималось несколько башен прежнего острога. Я с любопытством осмотрел все три башни. Построены они из лиственницы, каждая в два яруса; у некоторых бойниц уцелели еще задвижные ставни. Снаружи все башни сохраняют следы прежней боевой жизни:
все стены их обожжены, истыканы бурятскими стрелами. Башни срублены так крепко, что одна из них служит и теперь нижним ярусом новой колокольни..."

1882 н.э. 7390 от с.м.
Разделение Братской волости на Братскую и Больше-Мамырскую.
Возле с Братское делает археологические раскопки член Императорского русского Географического общества Н.И. Витковский . Он установил что "окрестности Братского острога не могут быть исключены из списка мест, населенных человеком каменного века", ибо "каменные наконечники стрел были находимы довольно часто, как на островах Минской дельты, так и на пашнях, расположенных на левом берегу Ангары"

1926 н.э. 7434 от с.м.
28 июня постановлением ВЦИК СССР Иркутская губерния упразднена. Образованы три округа: Иркутский, Киренский и Тулунский. Братский район с этого времени вошел в Тулунский округ.

1927 н.э. 7435 от с.м.
Летом 1927 г. в с. Братское находилась в командировке от Восточно-Сибирского отдела республиканского Географического общества А.И. Михайловская , которая изучает башни Братского острога. Результаты исследований обобщены в историко-археологическом очерке "Братский острог".

1953 н.э. 7461 от с.м.
Часть территории Братского района отошла к Чунскому району. Территория Заярского района вновь влита в Братский район.

Использованы материалы В. Ф. Герасимова,
Действительного члена Географического общества
Российской Академии Наук
Сайт администрации г.Братска

1959 н.э. 7467 от с.м.
Сохранилось две башни Братского острога. Перед затоплением старого Братска в 1959 году одна из них, северо-западная, была перевезена в музей-заповедник "Коломенское", вторая, юго-западная, - перенесена в пос. Падун. После организации в 1980 г. музея "Ангарская деревня" в него перенесена башня из Падуна.

увеличить
Макет острога (вольное изложение), выполнен П.С.Судленковым.
Находится в Народном музее лесохимиков.

Тема средневековья остается популярной в любое время и любой ситуации. Каждый критик найдет, чем восхищаться из предметов быта средних веков, строений, характера людей и их мышлении. Но в истории осталось слишком много пробелов, не все удалось сохранить и повторить на сегодняшний день. Но всегда есть фантазия. Фантазия, которая поможет создать недостающие ячейки потерянных знаний. В этом уроке попробуем воссоздать такую ячейку утерянного мира, вы узнаете как рисовать крепость ! Такая крепость во многом отличается от простых . Они почти всегда построены на местах, где сесть нормально нельзя, не то, чтобы строить. На чертовски острой горе, или на . Внутри горы – тоже вариант. А еще это чистая, ослепляющее красивая окраска. Если крепость хороших людей – белоснежные стены, красивые симметрические башни, посредине – чуть ли не золотой дворец. Если же силы зла строят крепость, она самым видом внушает ужас.

По правде, настоящие крепости не строились для украшения, это оплоты защиты с толстейшими стенами и храбрейшими войнами. Главным атрибутом крепости должна быть её непроходимость.

Несколько известных и памятных сказочных крепостей:

• Властелин колец и замок Минас-Тирит. Прекрасная белая крепость, практически построенная на склоне горы. Её форма напоминает лестницу, которая ведет в небеса, где в самом верху – длинная алея, что открывает вид на все королевство.
• Диснеевская крепость. Расположена во Французском Диснейленде, она выглядит так, будто сделана из сладостей, стены её шоколадные, и покрыта вся глазурью. Предназначение её не военное, но выглядит прекрасно и вкусно.
• Замок Снежной Королевы. Холодное и мрачное место. Весь сделан изо льда, от него веет страхом и несчастьем. Единственный замок, который, оставаясь полностью белым и светлым все же не так гостеприимен.

Нарисуем свою сказку прямо сейчас.

Как нарисовать крепость карандашом поэтапно

Шаг первый. Наметим на бумаге место, где будет стоять крепость.
Шаг второй. Внутри квадрата этажами рисуем прямоугольники до самого верха.
Шаг третий. Рисуем две больших вышки, что исходят со стен, укрепляем стену, создаем большие ворота.
Шаг четвертый. Структура готова, убираем вспомогательные штрихи. Теперь уже со всей фантазией наваливаемся и рисуем здания внутри замка, маленькие окна в них, и другие элементы.
Шаг пятый. Все это нуждается в большей реалистичности – добавляем теней, штрихуем, под замком сделаем море или что-то в этом духе.
Сказка воплотилась. Можете еще и разукрасить. Оставляйте свои комментарии, позитивные и негативные, а так же пишите идеи для новых

Здесь речь пойдёт о двух старых сибирских городах, ныне покоящихся на дне водохранилищ - эту историю прекрасно рассказал иркутянин Валентин Распутин в своём "Прощании с Матёрой". Оба города имеют преемников: "новый" Братск и Железногорск-Илимский. Но что ещё важнее - из зоны затопления успели вывезти самые ценные исторические памятники обоих городов - остатки Братского и Илимского острогов 17 века, старейшие сохранившиеся здания к востоку от Урала, ныне находящиеся в трёх музеях деревянного зодчества в Братске, Иркутске (Тальцах) и Москве.

Как написано в любом путеводителе, старейшее здание Сибири - это Софийско-Успенский собор в (1683-86), и это правда с одной оговоркой - старейшее КАМЕННОЕ здание, так как старейшие здания Сибири вообще - деревянные.
Продвигаясь на восток, русские закреплялись на новых землях при помощи острогов - в 17 веке этим словом называли не тюрьмы, а укрепленные поселения, аналог "фортов" американского Дикого Запада. Единственными дорогами в непокорённой Сибири были реки, и по рекам большинство этих острогов и получали свои названия. Особенно удачно расположенные остроги становились административными центрами покорённых земель и плацдармами для следующего шага на Восток, где вскоре возникал новый плацдарм: так, в 1619 году тобольские казаки основали Енисейский острог, куда из бассейна Оби попадали волоком. Чуть выше Енисейска находилось устье Ангары, Ангара вела в Байкал, а стало быть - в Монголию и Китай, а приток Ангары Илим позволял опять же волоком попасть в Лену, а стало быть - в Якутию, на Камчатку и наконец - в Америку.
Братский острог на Ангаре и Илимский на Илиме были заложены енисейскими казаками в 1631 году.

Само название "Братский острог" указывает на то, что он был здесь первым - ведь это переиначенное "Бурятский", то есть на тот момент буряты были полноправным хозяином этих земель. Первый острог, основанный Максимом Перфильевым, не простоял и 5 лет и был сожжен бурятами. В 1636 году новый отряд енисейских казаков Николая Рудуковского построил более мощную крепость на правом берегу реки Ока чуть выше устья - эта версия острога бурятам была уже не по зубам, он простоял почти двадцать лет, после чего стало ясно, что для защиты разросшегося поселения нужна новая крепость, которая и была построена в 1654 году уже на левом берегу Оки.

Из Братска успело выйти немало экспедиций - например, Ивана Москвитин со товарищи, в 1639 году первым из русских достигший Тихого океана. Или китайское посольство Николая Спафария в 1675-м. А в 1661 году вверх по Ангаре ушёл отряд Якова Похабова, заложивший острог напротив устье реки Иркут... и уже через пару десятилетий Братск стал захолустьем, а молодой Иркутск - столицей Сибири и ключом от Дальнего Востока. К концу 18 века Братск уже был селом Братско-Острожным - и вероятно поэтому здесь уцелело старейшее здание Сибири:

От острога осталось две башни, срубленные в 1654 году. И так как село попадало в зону затопления Братской ГЭС, их решено было вывезти. Одна башня осталось на родине - сначала в посёлке Падун (один из районов нового Братска), с 1980 года - в скансене "Ангарская деревня" на берегу водохранилища:

Другую же ещё в 1959 году увезли аж в саму Москву:

Где она по сей день стоит в Коломенском, причём в пределах парка её переносили на новое место уже на моей памяти. Более того, это был первый в СССР опыт переноса памятника деревянного зодчества на большое расстояние, что позже легло в основу Кижей, Малых Корел, Тальцов и ещё десятков отечественных скансенов:

Эти башни старше тобольского собора на 30 лет, а их вид угрюм и суров до мрачноты. Но вряд ли в дикой и чуждой Сибири 17 века могло быть иначе. Злые бородатые казаки - и подступающая со всех сторон тайга, в которой живут туземцы да медведь главнее человека. И сотни километров этой же тайги до себе подобных, а значит помощи ждать неоткуда и некуда бежать.

Что же касается Илимска - его история была гораздо сложнее и интереснее. Он стоял не на Ангаре, а на реке Илим в устье Казачьей речки, и волок оттуда через реки Мука и Купа вёл в Лену. Если наследником Братска стал Иркутск, то наследником Илимска - Якутск, но вплоть до ХХ века он оставался важным транспортным узлом и центром судостроения: на Илимском плотбище постоянно работало около 30 человек, ежегодно строивших по 5-7 речных судов. Отсюда уходили экспедиции Атласова и Шелихова (присоединили к России Камчатку и Аляску соответственно), братьев Лаптевых и Витуса Беринга (в честь которых названы моря) и многих других. Пришёл в упадок Илимск лишь в 19 веке, когда волоки окончательно утратили актуальность, и всё же даже с населением в 600 человек сохранял статус города. Как и Братск, Илимск попал в зону затопления - но уже не Братской, а построенной ниже по Ангаре в 1963-80 годах Усть-Илимской ГЭС, и ныне ближайший к старому Илимску город (около 17 километров) - Железногорск-Илимский (28 тыс. жителей), более известные как Коршуниха (по железнодорожной станции), центр добычи и обогащения железной руды. Уцелевшие постройки Илимского острога вывезли в 1967-75 годах не куда-нибудь, а в Тальцы - крупнейший в Сибири музей деревянного зодчества под Иркутском:

Собственно, аутентичных построек к тому времени оставалось две - Спасская башня (1667) и Казанская часовня (1679):

Башня - второе по возрасту здание Сибири, крупнейшая из уцелевших острожных башен - это масштаб уже не острога, а деревянного кремля:

Орел над башней - не причуда реставраторов: почти такой же был над башней и когда она стояла на первоначальном месте, и . Кроме того, видно, что на башне с тех пор обновили ещё и икону. Интересно, где теперь оригиналы?

Казанская часовня - наоборот, очень маленькая, и всё-таки это старейший сибирский православный храм:

Ещё при переносе в музей была воссоздана южная стена острога с двумя башнями - это реплики, но весьма убедительные:

В отличие от кремля, острог окружала не полноценная стена из горизонтальных брёвен, а палисад - для защиты от вооруженных холодным оружием туземцев больше и не требовалось:

Всё вместе смотрится очень внушительно, особенно в -43 градуса:

В прошлом году музейная администрация затеяла довольно спорный проект - реконструировать весь периметр Илимского острога. Сама по себе идея неплоха, особенно учитывая, что в России не сохранилось ни одной деревянной крепости - вопрос в исполнении. Пока, впрочем, сделано очень немного - лишь небольшой участок западной стены:

В Спасской башне ныне довольно внушительная экспозиция археологических находок из старого Илимска и их реплик:

Макет острога, причём видимо его более ранней версии, так как воссоздаётся явно не это:

Здесь же я узнал о том, что к началу ХХ века в Илимске было не два, а четыре памятника острожской эпохи. Более крупная, хотя и более молодая Спасская церковь (1787, росписи 1815) была главным храмом острога и города, по сути дела деревянным собором:

В 1930 году её превратили в этапный пункт, а через несколько лет и вовсе разрушили:

Ещё интереснее была Введенская церковь 17 века - её точный возраст неизвестен, но возможно, она была ещё старше Казанской часовни. Не припомню, чтобы где-то ещё встречалась такая композиция - две главки на бочке. Её разрушили в 1949 году, причём обстоятельства этого точно не известны - скорее всего, это была какая-то местная инициатива, так как по всему СССР конец 1940-х для религии был периодом оттепели.

Может, когда-нибудь и её воссоздадут в Тальцах или где-то ещё? Пока же - только макет:

Всё перечисленное - не единственные уцелевшие памятник сибирских острогов: ещё есть более молодые башни Якутского острога (1686, сгорела и была воссоздана в 2002 году), Бельского острога (1691, ныне село Бельск под Черемховом - опять же в Иркутской области), Казымского острога (начало 18 века, ныне в скансене ), а также Спасо-Зашиверская церковь (1700) с Индигирки, тоже перенесенная в Академгородок. Может, осталось и что-то ещё, мне не известное. Так и сменились в Сибири три эпохи: ясака и острогов, "купеческих республик" и ссылки, и наконец - полезных ископаемых и великих строек.

В следующей части - о современном Братске: так и не став купеческим городом, в ХХ веке он с лихвой наверстал упущенное, превратившись в образцовый индустриальный гигант.

ВОСТОЧНАЯ СИБИРЬ-2012
" ". Вступление.
. "По Большому Сибирскому тракту..."
Среднее Приангарье
Братский и Илимский остроги.
Братск. Город и ГЭС.
Братск. Ангарская деревня.
Речь Посполитая в Сибири .
Иркутск и окрестности .
Бурятия .
Петровск-Забайкальский .

«... Посем привезли в Брацкой острог и в тюрьму кинули, соломки дали. И сидел до филипова поста в студеной башне; там зима в те поры живет, да бог грел и без платья. Что собачка, в соломке лежу: коли накормят, коли нет. Много мышей было, я их скуфьею бил, - и батошка не дадут дурачки! Все на брюхе лежал: спина гнила. Блох да вшей много было. Хотел на Пашкова кричать: «прости!» - да сила божия возбранила, - велено терпеть» - так описывал протопоп Аввакум свое безрадостное пребывание в Братском остроге зимой 1656/57 года. К этому времени основанный в 1631 году Максимом Перфильевым на реке Ангаре у Падунского порога острог уже был перенесен на новое место, к устью реки Оки, и поставлен у впадения ее в Ангару. В «Чертежной книге Сибири» С. У. Ремезова на разных ее листах имеется несколько изображений Братского острога. Основываясь на этих изображениях, более поздних описаниях (И. -Г. Гмелин, Ф. Ф. Ласковский, И. И. Воротников, Н. В. Султанов) и, самое главное, на сохранившихся в натуре двух башнях, можно получить довольно точное представление и о самом остроге и об устройстве его башен.

127. Угол сруба юго-западной башни

128. Северо-западная башня

В имеющейся литературе о Братском остроге очень много противоречивых сведений, особенно в описаниях дореволюционного периода. Однако детальные натурные исследования, проведенные в советское время, помогли в значительной степени привести в систему эти сведения и многое уточнить. Самое подробное и тщательное обследование, включая археологические раскопки, было проведено в 1957-1958 годах многочисленной группой археологов, этнографов и искусствоведов, занимавшихся изучением материальной культуры в зоне затопления Братской ГЭС. Тогда же был решен и вопрос о переносе братских башен в другое место.

129. Северо-западная башня, фасад, разрез, планы двух ярусов. Обмер

Обследованные остатки Братского острога относятся уже к третьей крепости, построенной в 1654 году. При ее возведении часть сооружений была, видимо, перенесена со старого места, на что указывают существенные различия в конструкции обеих сохранившихся башен. Новый острог был поставлен на небольшом пригорке и имел «под тремя башнями три избы, четвертая порожняя да ворота проезжие. На воротах поставлена часовня да анбар новой рублен с перерубом трех сажен печатных» . Наглядное изображение этой четырехбашенной крепости имеется в книге С. У. Ремезова (ил. 131). В своем донесении о проведенных в 1654 году работах Дмитрий фирсов сделал краткое описание острога и сообщил его размеры: «... острог мерою поставлен, круг его сто двадцать сажен», не забыв назвать и имена мастеров: «... а в работе был у острога Иван Козьмин да Василий Хороший с товарищи» .

130. Крыльцо и дверь северо-западной башни

131. Изображение Братского острога в «Чертежной книге Сибири» С. У. Ремезова. Конец XVII в.

Острог имел квадратную в плане форму со стороной в тридцать саженей, с четырьмя башнями по углам. Расположенный в довольно равнинной местности, он занимал между тем очень удобное положение - недалеко от впадения реки Оки в Ангару. Реки, плодородные пашни и богатые окрестные леса способствовали превращению небольшого укрепления в развитое поселение, просуществовавшее более трех веков. Благоприятные условия для налаживания хозяйственной деятельности вокруг острога не раз отмечали его основатели и приказчики, и тот факт, что около острога было «земель пашенных добре много», не остался без внимания - Братский острог стал вскоре опорным пунктом в процессе дальнейшего освоения Прибайкалья.

132, 133. Юго-западная башня

После отписки Д. фирсова ни в одном из последующих документов нет сведений о том, перестраивался ли острог заново. Наиболее подробные описи XVIII века упоминают уже только о двух острожных башнях и дают некоторые сведения о серьезных перестройках проездных ворот. Данные описей послужили основанием к тому, что вопрос этот больше не поднимался в исторической литературе. Однако археологические исследования 1957-1958 годов, и в частности поиски следов острожных стен, привели к тому, что раскопками были обнаружены остатки двух, а местами и трех рядов стен, расположенных параллельно друг другу на расстоянии около метра. По убеждению археолога А. В. Никитина, руководившего раскопками, это свидетельствует о существовании до постройки острога в 1654 году на его месте «каких-то других укреплений, погибших от пожара» . Этим предположением дело, однако, и ограничилось.

134. Юго-западная башня. фасад, план. Обмер

Сложное переплетение самых разнообразных функций, выполняемых Братским острогом, нашло отражение в его подробном описании 1724 года, составленном после включения острога в состав Илимского воеводства. Опись появилась на свет во время передачи крепости И. Толстоуховым его преемнику, М. Ознобихину. Подчиняясь с момента основания Енисейскому воеводству, Братский острог в 1696 году обрел самостоятельность, став подотчетным непосредственно Сибирскому приказу, минуя Енисейск, что было оговорено и в царском указе: «... а енисейскому воеводе того Брацкого острогу ни в чем ведать не велено» . Около тридцати лет продолжалось управление Братским острогом из Москвы. Очень рано утратив свои военно-оборонительные функции, он превратился в сельский погост, и две его оставшиеся башни постепенно ветшали, всеми забытые и заброшенные. И все-таки судьба оказалась благосклонной к ним - ни у кого не поднялась рука «пустить красного петуха» или разобрать башни на дрова, как это случилось с остатками Якутской крепости, одной из выдающихся деревянных крепостей в Сибири.

Описание Братского острога, сделанное в 1724 году, довольно наглядно рисует то, что от него к этому времени осталось: «Острог мерою в четырех стенах 120 сажен. Около острогу надолбы ветхие. В нагорную сторону по углам того острогу 2 башни на жилых избах... В решную сторону того же острога проезжие ворота, у тех ворот запор железный. А на тех воротах построен казенный анбар, где бывает ясашная и денежная и товарная всякая казна... Около того анбару перила, забраны с трех сторон досками в косяк, покрыты тесом. А на тех перилах с двух сторон створные двери на крюках железнах... В стене острожной в нутряную сторону в углу приказная изба старого строения без анбара и без сеней... В остроге 3 анбара ветхие, крыты драньем... В остроге ж 2 погреба, в том числе один с выходом, ветхой, другой зелейной, творило выкладено кирпичем... Над ним покрыт сарай тесом. Две лавки с перерубами, у перерубов двери особые, без замков... По верхную сторону острога 2 прикащичьи новые избы, в том числе одна белая, другая черная, промеж ими сени с казенкою, крыты тесом в зубец, под одной кровлей... семеры двери, 4 оконницы. На задворье башня ветхая, да анбар ветхой, крыты драньем.

За острогом у Оки реки на угоре две государевы житницы, без замков, ветхие, крыты драньем. Выше Брацкого острогу вверх по Оке, на Черной речке государева мельница ветхая... В Брацком остроге в Нижнем посаде изба ветхая с клетью и с сеньем, в которой преж сего живали приказной избы подьячие» .

При всем сходстве с башнями других сибирских крепостей башни Братского острога имеют одну существенную особенность: кроме оборонительных они с самого начала выполняли функции жилых помещений. Такое разделение функций нашло четкое отражение в структуре башен и их конструктивном устройстве. Во-первых, особо следует отметить различие между самими башнями. Это различие касается способа рубки (укладки) венцов сруба. В северо-западной башне выемка паза производилась в верхней части каждого венца (ил. 128), а в юго-западной - в нижней части, способом, более распространенным в русском деревянном зодчестве XVI-XVII веков. Сегодня мы имеем лишь несколько памятников деревянного зодчества, срубы которых сложены более древним способом - с выемкой паза в верхней части венца. Этот древний способ оказался непрактичным, а потому не получил широкого распространения. Дело в том, что такой паз, располагаясь в верхней части венца, представлял собой своеобразный лоток и вода, попадая в него, служила причиной быстрого загнивания бревен.

Второе отличие уже характерно для обеих братских башен и касается устройства нижней части их срубов. Первые этажи башен были изолированы от вторых и предназначались для проживания казаков. Причем таковыми башни были с самого начала их строительства. Первый этаж башен утеплен (между венцами проложен слой мха), а второй - нет. Междуэтажное перекрытие представляет собой сплошной бревенчатый настил, утепленный глиной и слоем земли. Внутри изб располагались печи, топившиеся по-черному. О том, что в башнях деревянных крепостей совмещались различные функции, в том числе военно-оборонительные и жилые, нам известно из многих письменных источников. Но если относительно других крепостей мы об этом знаем только лишь по документам, то башни Братского острога демонстрируют это сами, и в этом их непреходящая ценность и основная особенность.

... Архитектура военная есть то, чтобы сделать город такой, в котором городе людям сидеть малым, и чтоб люди могли боронить город и себя из того города от многих неприятностей.
(Н. Обручев. Обзор рукописных и печатных памятников, относящихся до истории военного искусства в России по 1725г.)

В истории русской архитектуры оборонному зодчеству принадлежит особое место. Многочисленные крепости и монастыри, возникшие в разрозненных землях Руси, способствовали защите границ, подъему и укреплению духа русского человека, а затем объединению этих земель вокруг Москвы и созданию многонационального Русского государства.

Крепостные сооружения Древней Руси не только играли огромную роль в исторической жизни страны, но и представляли собой великолепные произведения архитектуры. Не имея сегодня практического значения, памятники оборонного зодчества отражают героическое прошлое русского народа, осуществляя связь времен и поколений, остаются ценнейшим культурным наследием. Чем дальше мы уходим вперед, тем длиннее становится дистанция между настоящим и прошлым, и порвать эту дистанцию - значит обратить прошлое против себя, ибо, как гласит восточная мудрость, «если ты выстрелишь в прошлое из пистолета, будущее выстрелит в тебя из пушки».

Все наши представления о крепостном деревянном зодчестве сложились благодаря летописным источникам, археологическим раскопкам и исследованиям редких образцов крепостных деревянных сооружений, сохранившихся до настоящего времени. Наиболее известные из них - башни сибирских острогов, а также проездная башня Николо-Карельского монастыря - относятся ко второй половине XVII века. Крепости более раннего времени изучаются в основном по материалам археологов, старинным гравюрам, чертежам и изображениям на иконах. Изобразительный материал дает хотя и вполне наглядное, но все-таки условное представление о характере и конструкции деревянных крепостей.

Деревянные крепости древние русичи начали строить давно. Уже в период Киевской Руси укрепленные города на степных окраинах этого славянского государства объединялись в оборонительную систему, получившую название «Змиевых валов». Искусство возведения деревоземляных укреплений этого периода берет свое начало от времени распада родового строя и расслоения общества, когда, по меткому выражению Ф. Энгельса, «война и организация для войны становятся теперь регулярными функциями народной жизни... Война... становится постоянным промыслом. Недаром высятся грозные стены вокруг новых укрепленных городов: в их рвах зияет могила родового строя, а их башни достигают уже цивилизации» .

Свидетельства этого расслоения общества - сохранившиеся остатки древних городищ в разных странах. Довольно примитивные по своей конструкции, первые укрепления в большей степени опирались на защитные свойства рельефа той местности, на которой они возникали. Умение русских градодельцев выбирать места для своих поселений было отличительной особенностью их творчества. Эти места, как правило, были не только хорошо защищены самой природой, но и удобны, красивы, выгодны в стратегическом отношении. Такая традиция выбора мест с использованием защитных свойств рельефа местности восходит, как отмечал известный историк градостроительства А. В. Бунин, к древнегреческим городам, но на Руси она получила не только дальнейшее развитие, но и свою трактовку.

Используя при строительстве городов защитные свойства местности, русские градодельцы не упускали из виду и ее художественные достоинства. Рельеф, ландшафтное окружение, река или озеро - все эти природные компоненты не только защищали поселения, но и усиливали выразительность их облика. Еще восточные славяне для своих городищ выбирали вершины холмов, излучины рек, острова и другие выразительные в эстетическом отношении участки местности.

Строительство городов-крепостей сопровождало весь исторический процесс сложения и развития Русского государства. Покоряя различные племена, русские князья ставили укрепленные города, предназначенные для сбора дани. С появлением одного города вскоре рядом возникали другие. Уже к XIII веку многие древнерусские крепости достигли такого уровня развития, что вызывали восхищение современников. Однако дальнейшее их совершенствование было надолго приостановлено лавиной монголо-татарского нашествия. Словно ураганным ветром были сметены в 1237 году с лица земли деревянные города-крепости Рязанского и Владимирского княжеств, а через три года Батый, после кратковременного отдыха, появился у стен древнего Киева. И этот город, несмотря на стойкую защиту горожан, был предан огню и мечу.

Русские города-крепости оказывали войску Батыя сильное сопротивление. Беспримерной в своем роде и поистине героической стала оборона деревянного Козельска в 1238 году. В течение семи недель не могли взять его татары. Рассвирепевший Батый, ворвавшись-таки в крепость, велел уничтожить все живое, потопив город в крови. Но крепка народная память. Много веков спустя, уже во второй половине XVIII века, когда утверждался герб вновь возрожденного Козельска, давний подвиг его героических защитников был отражен в гербе: «В червленом поле, знаменующем кровопролития, пять серебряных щитов с черными крестами, изъявляющие храбрость их защищения и несчастную судьбину» .

К сожалению, история не донесла до нас сведений о том, что собой представляли укрепления Козельска времен его легендарной обороны. Правда, сохранилось описание деревянного города, сделанное в 1678 году, когда Козельск входил в состав Засечной черты. По конструкции укрепления его мало чем отличались от других деревянных крепостей XVII века.

Жизнестойкость и совершенство многих деревянных крепостей проверены во времена монголо-татарского нашествия. Русь была порабощена, но не сломлена, не повергнута. Словно феникс, возрождались деревянные города из пепла. В псковской и новгородской землях, куда не дошли орды Чингисхана и Батыя, ковали мечи и собирали дружины, сюда стекался русский люд из захваченных земель. Строились новые крепости, закалялась воля, и поднимался дух русского народа, и уже никакая лавина нашествия не могла сломить этого подъема.

Многовековой опыт строительства крепостей передавался из поколения в поколение - от деда к внуку, от отца к сыну. Все лучшее из накопленного за века воплощалось в русских городах. Этот опыт был в свое время обобщен в рукописной книге, составленной Онисимом Михайловым в начале XVII века и названной «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки». «Устав» состоит из шестисот шестидесяти трех статей и представляет собой своеобразный свод правил о строительстве и оснащении крепостей, об организации и обеспечении инженерных войск. Весь предшествующий многогранный опыт развития русской военно-технической мысли нашел отражение в этом уникальном документе. Регламентация требований, излагаемых в «Уставе», касалась буквально всех сторон военно-инженерного дела. Удивительный, совершенно потрясающий по силе воздействия документ! Ясность и четкость требований, однозначность и убедительность его положений - вот те качества, которые сделали «Устав» жизненным в течение почти двух столетий.

В сложной и многообразной цепи культурного наследия архитектура занимает едва ли не самое ведущее место, но некоторые ее разделы, и в том числе крепостное деревянное зодчество, остаются до сих пор малоизученными. Время безжалостно стерло с лица земли произведения русских градодельцев, простых мужиков, одинаково мастерски владевших топором плотника, оружием воина и крестьянской сохой. Неизученность данной проблемы в значительной степени объясняется отсутствием вещественных остатков деревянных крепостей. Так, до недавнего времени широкому кругу исследователей были известны не более десятка крепостных башен, остатков оборонной архитектуры. Большинство из них находится в Сибири. В настоящее время имеется пять сохранившихся башен: две Братского и по одной - Илимского, Бельского и Якутского острогов. Однако еще в начале нашего столетия от шестнадцатибашенной Якутской крепости сохранялись пять башен и два прясла деревянной стены, рубленной тарасами. В 1924 году сгорела единственная башня Ляпинского острога на севере Тюменской области, едва ли не самая ранняя из всех оставшихся - она просуществовала более трехсот лет. Несколько ранее, в 1899 году, также от пожара, погибла сторожевая башня в селе Торговище Пермской области, простоявшая более двух веков. Правда, в начале XX века она была срублена заново и в настоящее время представляет собой не более чем макет в натуральную величину, поэтому историческая ценность ее и значение сильно снижаются. В 1914 году омский этнограф И. Н. Шухов видел среди развалин древней Мангазеи, расположенной за Полярным кругом, одну полуразрушенную башню с бойницами.

Сведения об этих остатках деревянных крепостей зафиксированы в литературе и дополняют наши представления о внешнем облике и конструктивных особенностях оборонного зодчества. Эти представления могут быть расширены путем натурного изучения не только сохранившихся остатков крепостей, но и поисков новых, неизвестных архивных источников, а также археологическими раскопками на местах бывших крепостей. Насколько эффективны подобные исследования и поиски, свидетельствуют раскопки, проведенные на месте Мангазеи в 1968-1973 годах, где была изучена самым подробным образом почти вся планировочная структура города , сохранившаяся со времени его оставления в 1672 году.

В 1969 году на реке Казым (Березовский район Тюменской области) в глухой тайге были обнаружены и впервые детально обследованы развалины Юильского острога , от которого довольно хорошо сохранились срубы двух крепостных башен, полуразвалившаяся изба-казарма, несколько амбаров и следы более ста других построек жилого, хозяйственного и культового назначения.

Обследование и раскопки, проведенные в том же 1969 году на месте Зашиверского острога на севере Якутии , также позволили выявить планировочную структуру деревянной крепости XVII века, от которой достаточно хорошо сохранилась великолепной архитектуры Спасо-Зашиверская шатровая церковь.

Все перечисленные находки и исследования помогают дополнить яркую страницу русского крепостного зодчества и вносят ощутимый вклад в сокровищницу древнерусской культуры. Кроме того. они дают возможность зрительно представить внешний облик острогов и городов, о котором архивные источники сообщают менее всего сведений. Они также позволяют выяснить их конструкцию, вскрыть особенности и проследить общие черты, характерные не только для крепостного, но и всего деревянного зодчества Древней Руси. И, наконец, самое главное - на основе архивных и археологических исследований и анализа сохранившихся остатков острогов выполнить графическую реконструкцию как отдельных элементов крепостей (башни, стены). так и их облика в целом.

Вопрос о том, как выглядели древнерусские города, не является праздным. Он занимал умы многих просвещенных людей. Достаточно вспомнить хотя бы художников, наибольшую известность среди которых приобрел А. М. Васнецов, который посвятил только Москве XII-XVII веков более ста картин и рисунков. Все, что сделано этим мастером, основано на глубоком знании им исторических документов. Известно также, что он неоднократно принимал участие в археологических раскопках. Правдивость картин А. М. Васнецова такова, что позволяет привлекать их в качестве графических аналогов при реконструкции архитектурного облика других древнерусских деревянных крепостей.

Изучение оборонного зодчества весьма важно для историко-архитектурной науки. Как отмечал в конце прошлого века крупный знаток и блестящий исследователь русской истории, культуры и быта И. Е. Забелин, от деревянных крепостей «мы имеем право начинать историю нашего зодчества» . Действительно, все первые древнерусские города были сплошь деревянными, а уровень развития военного искусства и техники в Х-XIII веках был таким, что при отсутствии огнестрельного оружия деревянные крепостные стены в совокупности с земляными валами и рвами, наполненными водой, служили надежной защитой для жителей городов.

Дальнейшее развитие военной техники и появление огнестрельного оружия повлекли за собой необходимость усовершенствования крепостных сооружений. Если первоначально поселения для защиты от нападений лишь ограждались деревянной стеной или просто валом, то с середины XIII века в систему оград включаются боевые башни, размещавшиеся в самых уязвимых местах крепости, а позднее - по всему ее периметру.

Таким образом, можно сказать, что хронология и основные этапы развития древнерусских крепостей самым тесным образом были связаны с этапами развития военной техники и методами ведения боевых действий. Гром первых пушек стал сигналом к замене бревенчатых стен более совершенными и мощными - деревоземляными и каменными. Но еще долго, вплоть до начала XVIII века, когда огнестрельное оружие применялось повсеместно, деревянные укрепления продолжали строиться, особенно на северных границах государства и в Сибири.

История деревянных русских крепостей - это не только история развития военного искусства и техники, это история многовековой борьбы русского народа с многочисленными врагами, пытавшимися поработить Русь. И пусть нет сегодня свидетелей этой борьбы - деревянных крепостей, но цепкая народная память навсегда сохранила в преданиях и былинах их величественный образ.

Предлагаемая читателю книга не претендует на полноту раскрытия истории развития деревянной крепостной архитектуры. Сделать это сегодня в необходимой полноте, пожалуй, уже невозможно. Автором предпринята попытка показать только лишь отдельные фрагменты многовековой истории оборонного зодчества. По вполне понятным причинам большинство материалов относится к крепостям XVI-XVII веков. Но именно в силу того, что приемы и традиции строительства в русском деревянном зодчестве на протяжении сотен лет были устойчивыми и часто неизменными, остатки крепостей XVII века позволяют судить об архитектурном облике крепостей более раннего времени.

Оборонительные стены

Стены не только выполняли защитные функции, они определяли и параметры города, служили своеобразным фоном для гражданских и культовых зданий. Лишенные декоративных элементов, крепостные стены благодаря четкой и строгой ритмике членений (тын, городни и тарасы)* достигали большой архитектурно-художественной выразительности. Эмоциональное звучание всей композиции усиливали башни. Они еще сильнее подчеркивали ритмическое построение протяженной деревянной стены.

Вплоть до XIII века в летописных источниках любая конструкция ограждения имела одно и то же название - город. Эту характерную особенность подметил Сигизмунд Герберштейн: «... ибо все то, что окружено стеною, укреплено тыном или огорожено другим способом, они называют городом» . В таком же значении этот термин употреблялся и на протяжении последующего времени, почти до начала XVIII века. Вместе с тем в письменных источниках XVII века распространены и другие термины: «тын», «городни», «тарасы», «острог», означающие конкретный и определенный тип конструкции стены. Термин же «город» в значении крепостной стены употребляется как обобщенное понятие, под ним подразумевается и заплот (лежачий город), и тыновая стена (стоячий город), а не только срубная конструкция.

Тын - простейший тип деревянной крепостной стены и, пожалуй, наиболее древний (ил. 2, 3). Тыновые стены окружали город, тын устраивался во рву и на валах. В зависимости от постановки тына изменялась и его высота. Естественно, что наиболее высокой стена была в том случае, если ставилась она на ровной местности, и наименьшей высоты был тын, поставленный на высоком, с крутыми откосами, земляном валу. Здесь он скорее играл роль бруствера, нежели стены в значении ограждения крепости. Стрельба при таком устройстве стены производилась поверх тына.

2. Тыновая стена крепости в Свислочи. XVII в. Реконструкция С. А. Сергачева

Высокий тын требовал дополнительных креплений, так как находившаяся в земле нижняя часть бревен быстро загнивала и стена разрушалась. Так, верхотурский воевода в 1641 году сообщал, что острог в Верхотурье был «поставлен тыном, а Тарасов и обламов и никаких крепостей нет, и тот острог весь погнил и во многих местах повалился, а которые прясла и стоят, и те с обоих сторон на подпорах» . Надо полагать, что подпорки в виде наклонных бревен ставились сразу же при возведении стен. Часто они острым концом выступали наружу и назывались «иглами». Делалось это с целью воспрепятствовать противнику в преодолении крепостной стены. По-видимому, именно такая стена была сделана в 1684 году в Тюмени. Здесь взамен рубленой поставили стену иной конструкции - «на брусяных иглах с отноги и выпуски». Нечто подобное можно видеть и на плане Тобольска конца XVII века (ил. 1). О существовании специальных подпорок свидетельствует также описание 1703 года Илимского острога, стены которого были длиной 333 сажени, и кругом всего острога стояла 2961 тынина «с столбами и переклады».

3. Фрагмент тыновой стены Братского острога. XVII в.

функции подпорок выполняли и «полати», устраиваемые вдоль стен внутри крепости. Одновременно они использовались для организации обороны с «верхнего боя». Такие полати были простыми по конструкции, удобными и потому - довольно распространенными. Упоминания о них встречаются в росписных списках городов на северных, южных границах и в Сибири. Гораздо более прочной была стена, в которой тын сочетался с элементами срубной конструкции в разных вариациях: тын и поперечные рубленые стенки, поверх которых устраивался настил; срубная сплошная стена небольшой высоты, засыпанная землей и камнями, а поверх нее - тын небольшой высоты; срубная стена небольшой высоты и вплотную к ней - тын обычной высоты; срубные клетки, засыпанные землей с камнями и поставленные вплотную к стене, а поверх клеток - настил.

Большое разнообразие сочетаний тына и срубных элементов подчеркивает широкое распространение тыновых стен в русских крепостях, чему способствовала также быстрота и простота устройства тына. Среди разновидностей тыновых стен представляет интерес «косой острог», у которого заостренные сверху бревна имели наклонное положение. Такая стена поддерживалась небольшой насыпью изнутри крепости, специальными «козлами» или же пристроенным к стене помостом. Известно, что стенами такой конструкции был огражден Охотский острог, так и называемый вначале - Косым острогом.

Наряду с тыном повсеместное распространение в деревянном крепостном зодчестве получила срубная конструкция стены, известная под названиями «город», «городни» или «тарасы» (ил. 4). Это была гораздо более совершенная и по прочности и по архитектуре конструкция, происходящая от сруба -основы основ и конструктивной и архитектурно-художественной выразительности деревянного зодчества. Появление городней и тарас в русских крепостях взамен однорядных тыновых стен стало логическим ответом на появление огнестрельного оружия, и в частности артиллерии. Ячейки срубных стен, как правило, заполнялись землей и камнями. Такие стены продолжали использоваться до конца XVII века.

6. Фрагмент срубной стены Николо-Карельского монастыря. XVII в.

Вот как описывает в 1635 году летописец стены одной из крепостей Козельско-Столпицкой засеки: «... столпицкой засеки город сосновый рублен в одну стену с быками, на быках мощен мост, около города поверх мосту город, рублен в две стены в клетку, а в клетках прорублены двери, ходить по городу» . Здесь заполненные землей и камнями срубы названы «быками». Быки соединены однорядной рубленой стеной, а поверх быков устроен настил, на котором стена рублена уже в два ряда с поперечными перерубами. Причем на стене нет галереи, а все клетки имеют сообщение между собой через двери.

В XV веке широкое распространение получает двухрядная срубная стена. Она становится основным типом конструкции крепостной стены. В письменных источниках такая конструкция названа «тарасами». В ней не все клетки были заполнены землей и камнями. Обычно ограждение состояло из двух параллельных стен, отстоящих друг от друга на полторы-две сажени и соединенных между собой перерубами с промежутками в одну-две сажени. Узкие клетки заполнялись «хрящем», а широкие оставались полыми. Они предназначались для защитников крепости. В каждой из них обычно было сделано по две бойницы и дверь.

Определение тарас и городней было впервые классифицировано Ф. Ласковским и затем принималось всеми исследователями. Городни, по терминологии Ласковского, - это отдельные срубы, поставленные вплотную друг к другу. Такая конструкция стены, как отмечал исследователь, имела существенный недостаток - места соединения срубов в большей степени подвергались воздействию атмосферных осадков и быстрее загнивали. К тому же стена получала неравномерную осадку срубов, вследствие чего искривлялась и в настилах и крышах появлялись перепады. Иными словами, конструкция в виде городни вредила прочности стены .

В стене, рубленной тарасами, этот конструктивный недостаток отсутствовал. Собственно тарасу, по словам Ласковского, составлял участок стены (ячейка) между двумя стенами (перерубами).

Возведение срубных стен занимало гораздо больше времени и требовало значительного количества строительного материала. Часто поэтому при выборе места для будущей крепости ее основатели максимально учитывали защитные свойства местности и с наиболее защищенных сторон не ставили стен. Так, в 1598 году строители города на реке Туре докладывали царю, что «от реки от Туры по берегу крутово камени горы от воды вверх высотою сажен с 12 и больши, а саженьми не меряно, а та гора крута, утес, и тово места по Туре по реке по самому берегу 60 сажен больших, а по смете де тому месту городовая стена не надобе, потому что то место добро крепко, никоторыми делы взлести не можно... то место и без городовые стены всякова города крепче, разве б по тому месту велети хоромы поставить в ряд, что город же, да избы поделать, и дворы б поставить постенно» .

Сохранившиеся письменные документы дают некоторое представление и о размерах крепостных стен. Сопоставление описей показывает, что высота стен в большинстве рубленых городов составляла две с половиной - три сажени с незначительными отклонениями в ту или иную сторону. Ширина стен, как правило, была не менее полутора саженей, но и не превышала обычно двух саженей. Сравнение описаний крепостей на русском Севере (например, Олонец, Опочка) и южных и сибирских крепостей показывает идентичность их основных габаритов. Высота тыновых стен обычно составляла от полутора до двух саженей, и лишь в редких случаях она доходила до трех и более саженей.

Деревянные рубленые стены имели двускатную крышу, стропильная конструкция которой держалась на внешней стене и на столбах с внутренней стороны города. Столбы опирались на выпуски верхних бревен поперечных стенок-перерубов. Наглядным примером такого покрытия может служить сохранившаяся часть стены с проездной башней Николо-Карельского монастыря (ил. 6). Крыли обычно «в два теса», реже - «в один тес», но в последнем случае под тес подкладывали дрань или же сверху прибивали нащельники. В 1684 году воевода Матвей Кравков, принимая Якутск у своего предшественника, заметил в отписке, что «стены у города и башни крыты в один тес, без нащельников» .

Характерной особенностью крепостных рубленых стен было устройство в них верхнего, среднего и нижнего боя. Для этой цели в каждой ячейке нижней стены и верхнего яруса прорубались бойницы для стрельбы. Такие же бойницы «просекали» и в острожных стенах, но там они располагались не по всей стене, а в специальных «выводах». Стрельба верхнего боя осуществлялась, как уже отмечалось, поверх тына.

Оборонительные стены русских крепостей, выполняя свои основные функции, служили надежным прикрытием для защитников. В архитектуре крепостных стен воплощались передовые достижения русского строительного искусства; в условиях длительной борьбы были выработаны различные сочетания элементов конструкций, но лучшим достижением архитектуры оборонительных стен, вне сомнения, остается мощная рубленая конструкция ограждения, ярким примером которого могут служить остатки Якутского острога (ил. 5).

*Объяснения этих и других терминов см. в cловаре.

Крепостные башни

Для оборонного зодчества Древней Руси вплоть до XIII века было характерным отсутствие в крепостях башен. Иногда одиночные башни стояли внутри тыновых крепостей, выполняя роль сторожевых и дозорных вышек, и, как правило, в обороне активного участия не принимали. Непосредственно в крепостных стенах башни стали устраивать с появлением артиллерии. Наиболее употребительными терминами, означавшими башню, были «вежа», «стрельница», «костер», «столп». Причем эти термины не были одинаково распространенными по всей Руси. Так, в псковской и новгородской землях башню называли словом «костер», а в московской - «стрельница». Все они выполняли функцию наблюдательных пунктов. Чаще встречались проездные башни, но они почти всегда назывались «воротными». Их можно видеть на прилагаемых здесь чертежах (ил. 9).

Термин «башня» появился позднее, лишь в XVI веке, и с этого времени встречался повсеместно. С конца XVI века летописные источники не только фиксируют сам термин, но и дают описание конструктивного устройства башен различного типа, их размеры и количество в системе оборонительных сооружений крепости. От XVII века до нас дошли вещественные остатки - крепостные башни некоторых острогов. В большинстве своем они претерпели за столь длительное существование некоторые изменения, коснувшиеся в основном таких элементов, как кровля, междуэтажные перекрытия, лестницы и ворота. Вместе с тем многочисленные описания, сохранившиеся в росписных списках, дают возможность проследить характер конструктивного устройства башен, а также отдельных их элементов и форм.

В XVII веке термин «башня» стал настолько распространенным, что уже не охватывал всего многообразия этих сооружений, отличавшихся друг от друга конструктивным устройством, функциональным назначением и местом расположения в системе оборонительных укреплений. Именно по таким признакам и стали называть башни в росписных списках: проезжая, воротная, наугольная, глухая, круглая, четвероугольная, двухъярусная, караульная, брусяная и так далее (ил. 7-10). Среди разнообразных названий совершенно четко прослеживаются отдельные группы, из которых вырисовываются типы башен, отличающихся друг от друга основными признаками: формой плана, назначением, способом рубки, количеством ярусов.

Большинство башен деревянных крепостей были четырехугольными в плане, или, как писали в летописях, «рублены в четыре стены». Круглые, или многоугольные, башни хотя и были менее распространенными, но почти всегда им отводилась роль главных проездных башен. Эти башни не только отличались формой плана, но и были крупнее. Так, например, в конце XVII века проездная башня Новой Мангазеи поднялась в высоту на 24,9м, а восьмигранная в плане башня Тобольского кремля в 1678 году возвышалась от земли до завершения почти на 50м.

В зависимости от размеров и значимости крепости варьировались количество башен и их размеры. Когда и каких типов башни брались за основу - выявить сложно, а порой и невозможно. Например, все шестнадцать башен Якутска были четырехугольными, а в Тобольске из девяти башен четыре были четырехугольными, четыре угловые - шестиугольными и одна - восьмиугольной. В Новой Мангазее выделялась только одна проездная башня, а четыре угловые имели квадратное в плане основание. Круглые башни были больше распространены на русском Севере. Так, в Олонце по описи 1699 года значилось десять шестиугольных и всего три четырехугольных башен. В Холмогорах в 1623 году из одиннадцати башен было семь шестиугольных, а в Кольской крепости такую же форму плана имели все пять башен.

Немаловажным достоинством многоугольных башен было то, что они выступали за линию городовой стены тремя, четырьмя или пятью стенами, что значительно увеличивало поле обзора (обстрела). Можно предположить, что круглые башни чаще применялись при сложной конфигурации планов крепостей. Башни о шести и восьми стенах, в отличие от четырехугольных, давали возможность соединять стены города не только под прямым углом. Там, где крепости имели форму плана, повторяющую контуры рельефа местности, круглых башен было больше, и, наоборот, в крепостях с геометрически правильной конфигурацией плана более употребительными были четырехугольные башни. Круглые башни не сохранились, хотя изображения их встречаются на некоторых чертежах. По типу круглых башен в культовом зодчестве строили отдельно стоящие колокольни. Именно колокольни, восприняв форму башен, могут сегодня дать нам о них представление (ил. 11). Чаще всего круглые башни были десять шестиугольных и всего три четырехугольных башен. В Холмогорах в 1623 году из одиннадцати башен было семь шестиугольных, а в Кольской крепости такую же форму плана имели все пять башен.

Немаловажным достоинством многоугольных башен было то, что они выступали за линию городовой стены тремя, четырьмя или пятью стенами, что значительно увеличивало поле обзора (обстрела). Можно предположить, что круглые башни чаще применялись при сложной конфигурации планов крепостей. Башни о шести и восьми стенах, в отличие от четырехугольных, давали возможность соединять стены города не только под прямым углом. Там, где крепости имели форму плана, повторяющую контуры рельефа местности, круглых башен было больше, и, наоборот, в крепостях с геометрически правильной конфигурацией плана более употребительными были четырехугольные башни. Круглые башни не сохранились, хотя изображения их встречаются на некоторых чертежах. По типу круглых башен в культовом зодчестве строили отдельно стоящие колокольни. Именно колокольни, восприняв форму башен, могут сегодня дать нам о них представление (ил. 11). Чаще всего круглые башни были многоярусными. В самом верхнем ярусе находился чердак - клетка, или караульня. Шатры башен и сторожевых вышек покрывались тесом. Концы тесин иногда декоративно обрабатывались в виде зубцов или перьев (копий). Как четырехугольные, так и круглые башни имели различные способы рубки углов - и «в лапу», и «в обло» («с остатком»).

Башни кроме своих основных выполняли и другие функции. Они использовались под амбары, жилье, на них устраивались колокольни или часовни. Например, на Спасской башне города Красноярска находилась часовня во имя Спаса и колокольня, на которой висел колокол. На самом верху располагалась караульня с обходной галереей, огражденной перилами. По просьбе служилых людей на колокольне устроили часы, потому что «без часов быть невозможно, Красноярск - город укрепленный, стоим на стенном карауле беспрестанно, днем и ночью» . Еще более эффективно использовались башни в крепостях на территориях, где происходили военные столкновения. Так, в Албазине под главной проездной башней находились ворота, в самой башне помещалась приказная изба, а наверху - караульня. Две другие башни служили жильем для казаков.

В жилые башни вход на верхний ярус осуществлялся по наружным лестницам (при тыновых стенах ограждения) или через входы с уровня обламов крепостных стен в местах их примыкания к башне (при срубных стенах). Изоляция нижнего и верхнего ярусов делалась с целью сохранения тепла в жилой части. Междуэтажное перекрытие выполнялось из сплошного настила, утепленного слоем глины и земли. Кроме того, между венцами жилой части сруба башни был проложен слой мха. Именно такую особенность имеют обе сохранившиеся башни Братского острога.

11. Колокольня из села Кулига Дракованова. XVI(?)-XVIIвв.

Характерной чертой башен некоторых крепостей было наличие в них навесных балконов-часовен над въездными воротами. Таковы и сохранившиеся башни Илимского и Якутского острогов (ил. 12).

12. «Часовня на свесе» проездной башни Якутского острога. XVII в.

Ясность и строгость форм, единство конструктивной системы, сочетание монументальности объема самой сторожевой башни и романтичности в более легких и изящных часовнях - все это позволяет отнести эти памятники к ценнейшим образцам русского крепостного деревянного зодчества.

Некоторые исследователи исключали культовое назначение навесных балконов и целиком относили их появление к задаче усиления обороны въездных ворот крепости. Это предположение, однако, не подкрепляется ни архивными источниками, ни конкретными сохранившимися памятниками. С самого начала балконы-свесы устраивались в качестве часовен, чему можно найти подтверждение в архивных исторических документах. Описание Илимского острога воеводой Качановым в 1703 году показывает, что в крепости было три башни с «часовнями на свесе». У Спасской башни одна часовня была «снаружи за острогом, а другая в остроге». Стоявшая напротив Спасской Богоявленская башня имела одну часовню - «за острожною стеною». На культовое назначение часовен указывает не только их название, но и описание конструкции и отдельных форм («вершена бочкою, а на верх бочки маковица с крестом, опаяно белым железом, а бочка и маковица обита лемехом» ), а также перечень главных икон с описанием их содержания. С «часовней на свесе», обращенной за пределы острога, была третья проездная башня Илимского острога - Введенская.

Устройство часовен над проездными башнями не было случайным. Как наиболее слабое место в системе оборонительного сооружения, воротные башни получали «покровительство» святых. Для размещения икон и устраивались навесные часовни. Можно отметить также, что часто иконы размещались непосредственно над воротами. Кроме религиозных часовни имели и эстетические функции, внося живописность в строгую архитектуру башен, дополняя силуэт крепости, разряжая монотонность протяженных стен и снижая некоторое однообразие силуэта башен. Конструктивное устройство таких часовен было довольно простым и в то же время прочным. На сохранившейся башне из Якутска можно видеть достаточно ясно всю конструкцию соединения сруба башни и консольных выпусков над воротами для устройства на них часовен. Для этой цели употреблялись наиболее длинные и прочные бревна, пропускавшиеся через две противоположные стены сруба. Консольные выпуски состояли из трех рядов бревен, укрепленных в торцах горизонтальной обвязкой. Стойки на концах выпусков и у стен (с внешних сторон) башни составляли каркас часовен. Сверху каркас также имел обвязку и стропильную конструкцию «на два ската». Ограждение часовен было забрано «в елку», а входы в них осуществлялись непосредственно из башен, со второго яруса (моста).

13-16 Типы сторожевых вышек

Функционально необходимым элементом большинства самых крупных башен деревянных крепостей были сторожевые вышки. Они устраивались на шатрах башен и в свою очередь также были покрыты небольшими шатриками. Вышки были, как правило, рублены из бруса или представляли собой каркасную конструкцию, огражденную со всех сторон перилами. Глухие (без дверей) будки имели окна, обращенные во все стороны, и обходные галереи с перилами (ил. 13-16). Конструктивное устройство таких смотровых вышек можно увидеть на сохранившихся башнях Бельского, Братского. Якутского острогов и на проездной башне Николо-Карельского монастыря.

Нельзя не сказать о значении башен в общей композиции крепости. Башни не только обогащали силуэт деревянного кремля и служили доминантами, но и выявляли планировочные особенности, активно способствуя сложению облика города-крепости. Сочетание оборонительных, хозяйственных, культовых и эмоционально-художественных функций в башнях делало их универсальными сооружениями, занимающими главное положение в композиционной структуре укрепленного деревянного города.

17. Ворота древнего Минска. Реконструкция Э. М. Загорульского.

Обламы, бойницы и другие элементы крепостей

Еще в глубокой древности, используя защитные свойства рельефа местности, строители поселений задумывались об их дополнительной защите. Наиболее распространенными на протяжении VIII-Х веков были глубокие, с крутыми откосами, рвы, а с Х века наряду с ними большое значение приобретают и валы. Их высота достигала десяти метров, как, например, в Старой Рязани, а в Киеве времен Ярослава Мудрого и того больше - шестнадцати метров. Дальнейшее развитие и совершенствование этой оборонительной системы привело к появлению внутри вала бревенчатой срубно-каркасной конструкции в различных вариациях. Так, огромной высоты валы Киева, сооруженные в XI веке, имели внутри деревянные срубы, заполненные землей . Такая же конструктивная система крепостных стен была и в древнем Белгороде (ил. 19).

18. Тип облама

Об эффективности рвов и валов в системе обороны крепостей свидетельствует тот факт, что они имели распространение вплоть до XVIII века. Но в Сибири, вследствие промерзаемости грунта на большей части ее территории, рвы и валы устраивались редко, за исключением крепостей, расположенных в более благоприятных в климатическом отношении районах, особенно вдоль южных границ и на востоке.

19. Срубная стена в системе земляных валов древнего Белгорода. Реконструкция М. В. Городцова и Б. А. Рыбакова

Среди большого разнообразия элементов крепостей можно выделить две группы: первая включает в себя защитные устройства непосредственно на оборонительных сооружениях (обламы, бойницы, нагородни), вторая - это дополнительные «всякие крепости», устраиваемые вокруг острогов и городов. Сюда входят земляные валы, рвы, «чеснок», надолбы, рогульки, частик и другие устройства.

Наиболее распространенным защитным приспособлением в деревянном крепостном зодчестве был облам. Он представляет собой как бы второй, небольшой высоты, сруб, поддерживаемый консольными выпусками последних венцов основного сруба башни. Обламом летописные источники называют также и верхнюю часть срубной стены. В данном случае это лишь одна внешняя стена с перерубами - своеобразными контрфорсами. Таким образом, облам башни и облам срубной стены отличаются друг от друга. В башне он устраивается, как правило, по всему периметру, а на стене - только с одной стороны. В первом случае он называется круговым обламом и относится только к башням.

Некоторые источники XVII века называют обламом не весь верхний сруб, а только одну его стенку. Причем это могла быть не обязательно срубная конструкция. Широкое распространение имели на башнях ограждения в виде стенок из теса, которые устраивались только с трех сторон башни (с внешней и двух боковых). Четвертая сторона, обращенная внутрь крепости, могла быть совсем открытой или имела парапет. Такой облам был похож, скорее, на бруствер или забороло. Высота его обычно не превышала двух метров, и представлял он собой или невысокий, по грудь человека, парапет, или стенку до самой кровли, на всю высоту человеческого роста.

20-23. Типы обламов

Обламная часть башен и срубных стен отстояла от стен нижнего сруба на 15-25 см, образуя щель по всему периметру башен или вдоль прясел стен. Через эти щели поражали противника, подошедшего вплотную к стене. Более широкое распространение круговые обламы получили в деревянных крепостях с середины XVII века. Высота такого облама чаще всего не превышала одной сажени, а сруб состоял обычно из пяти-восьми венцов бревен. Во всех сохранившихся башнях конструктивное устройство срубных обламов однотипно (ил. 18, 20-23). Это подтверждается также и росписными списками Мангазеи, Енисейска, Красноярска, Олонца, Опочки и других крепостей. В некоторых архивных источниках вместо обламов употребляется еще один термин - «розвалы». Например, в Селенгинске в 1665 году был построен острог, а по углам - «четыре башни с розвалы и с вышки крыты» . Принципиального отличия между ними, однако, не было.

24-27. Бойницы пищального боя

В стенах обламов «просекались» небольшие отверстия-бойницы для стрельбы по неприятелю. На всех сохранившихся башнях бойницы одинаковы не только по конструкции, но и близки по размерам. Как правило, они соответствовали оружию, которым пользовались защитники. Размеры отверстий (почти квадратных по форме) были в пределах восьми-десяти сантиметров. Снаружи нижняя и боковые плоскости бойницы были скошенными для удобства стрельбы и увеличения фронта обзора и обстрела (ил. 24-27). Для пушечной стрельбы прорубались более крупные бойницы, и габариты их составляли обычно 30x40 см. Бойницы обязательно должны были соответствовать «наряду» (ил. 28, 29). Известен случай, когда воеводы, прибыв на службу в 1599 году в Березов, отметили, что, кроме всего прочего, «окна на башнях просечены не по наряду». Они тут же велели «у башен окна просечь по мере» и сделали новые станки к пушкам, за что впоследствии получили царскую благодарность.

Расположение бойниц в башнях и стенах было равномерным. Верхние, средние и нижние бои соответствовали ярусам башен. Доступ к ним осуществлялся по лестницам, устроенным внутри башен. Конструкция таких лестниц сохранилась в некоторых башнях. Лестница представляла собой две плахи (тетивы) с врезанными в них ступенями.

Существенным дополнением в крепостных сооружениях были всевозможные запорные устройства. При строительстве крепостей подсчитывали не только количество бревен, плах и драниц, необходимых для башен и стен, но и сколько «понадобитца каких железных крепостей в проезжие башни к воротам и в малые воротца замков и засовов и крюков и пробоев» .

28, 29 Бойницы пушечного боя

Деревянные крепости сами по себе были мощными оборонительными сооружениями. Но вместе с ними, согласно царским наказам и грамотам, ставились и «всякие острожные крепости». Как правило, градодельцам вменялось в обязанность не только острог поставить, но и «рвы покопать, и надолбы поделать и всякими крепостьми укрепить» . При передаче города во время смены воевод обязательно осуществлялся не только осмотр стен, башен и наряда в них, но и отмечалось, сколько «около острогу рвов и иных каких крепостей великих». Так, при осмотре в 1659 году Тюмени воеводой Андреем Кафтыревым было обнаружено, что «ров де из города осыпался, а иные засорены, да и заострожной де ров от степи местами засыпан навозом, и крепостей никаких нет» . В ответ на воеводскую отписку последовал царский указ, которым было велено «за острогом ров вычистить и крепости поделать». Причем делать все это рекомендовалось летом, «не в деловую пору, чтоб пашенным крестьяном однолично в том большие тягости и налоги не было» .

По-видимому, такая работа была для жителей городов в тягость, так как рвы часто оползали и засорялись, а деревянные надолбы гнили. В той же Тюмени очередной воевода, Михайло Квашнин, осматривая в 1679 году укрепления города, обнаружил, что острог во многих местах погнил, «и надолб нет, и ров не копан». И так было во многих русских городах.

Под термином «всякие крепости» подразумевались искусственные защитные устройства в виде рвов, земляных валов, надолбов, «чеснока» (ил. 30, 31). В сочетании друг с другом все они представляли довольно значительные и часто неприступные искусственные препятствия. Очень подробно такая система дополнительных устройств показана в отписке Онуфрия Степанова о нападении богдойских войск в 1655 году на Комарский острог, вокруг которого был выкопан ров, «а круг того рву бит чеснок деревянной, а круг того чесноку деревянного бит чеснок железной стрелной опотайной... а в остроге были исподней и верхней бои, а внутрь острожной стены засыпали хрящем с нижнего бою и до верху от пушечного бою» . На случай «навального приступу» к острогу было приставлено «судовое дощеничное деревье высокое», для устройства лестниц, а на остроге «кладены» катки. Богдойцы, перейдя к приступу, «у того деревянного чесноку щиты поставили, и на том железном чесноку многие богдойские люди кололися и итти к острогу не могли от того железного чесноку к стене» .

Искусственные препятствия возводились не только вокруг крепостных стен. В русском крепостном деревянном зодчестве XVI-XVII веков они нашли широкое распространение в системе засек, соединявших отдельные укрепления, сторожевые посты и редуты. Размеры и масштабы искусственных препятствий свидетельствуют об их значимости в общей системе оборонительных сооружений. Они представляли собой укрепленные линии на подступах к границам городов и Русского государства в целом. Искусство устройства их было таким же высоким, как и возведение самих крепостей.