Как-то так получилось, что в последние два десятилетия Зугдиди оказался вне массовых туристических троп и маршрутов. Вдали от магистральных потоков вообще. Раньше по пути в Сухуми, Гагра или Сочи непременно приходилось его проезжать. Город цвел, кокетливо подчеркивал свое прочное чае-цитрусовое благополучие и неизменно вызывал огромную симпатию.

Теперь, миновав его, упираешься в геополитический тупик. Там за Ингурским мостом - блок-посты и Абхазия. Куда мне, как и подавляющему большинству таких, как я, путь, к сожалению, закрыт. Так что, в Зугдиди попадешь, только отправившись специально. А транзитом туда попадают разве что фанаты, следующие на очередной поп-рок-секс-фестиваль в Анаклиа. Анаклиа тут рядом, у моря - в каких-то 30 километрах. Но, кроме фестивалей, там пока делать нечего…

Поскольку в силу консервативных вкусов, традиционного воспитания и возраста я секс-символами, как и лишенными мелодий ритмами не впечатляюсь, то в Зугдиди давно не бывал. Выезжая в Западную Грузию, обычно сворачиваю в сторону Батуми. Иногда добираюсь до турецкой границы - для грузинских граждан самой "прозрачной". Не требующей даже международного паспорта.

Зугдиди, таким образом, остается в стороне. Как и Озургети, куда можно попасть, только сделав солидный крюк. Никак не соберусь. Хоть и напрасно. Крюк наверняка сделать стоит. И даже включить его в популярные туристические маршруты. Потому что и в Зугдиди, и в Озургети каждому выпадет счастливая возможность приобщиться к нескольким уникальным раритетам. Реликвиям, связанным не только с Грузией, но и с крупными персоналиями и примечательными событиями большой европейской истории.

Сюда, скажем так, на край европейской цивилизации они попали благодаря своенравным капризам судьбы.

Впрочем, может, вовсе и не капризам?! И это как раз очень любопытный вопрос. Поскольку уже тогда в цивилизационном векторе грузинской ментальности едва заметно, но твердо обозначились принципиально новые повороты. С первой половины XIX века через единоверную Россию Грузия, наконец-то, получила прямой доступ в Европу. От непосредственных контактов с которой в течение нескольких веков была наглухо отрезана…

Центральным светским событием Парижа в августе 1868 года стало венчание княжны Саломеи Дадиани - дочери правителя Мегрелии, с принцем Ашилем Мюратом. Внуком Неаполитанского короля Иоахима Мюрата и сестры Бонапарта - Каролины Наполеон. На венчании присутствовал сам тогдашний правитель Франции, император Наполеон III.

© photo: Sputnik / V. Babailov

Репродукция фрагмента панорамы Бородинской битвы "Маршал Мюрат наблюдает за атакой саксонцев" художника Франца Алексеевича Рубо

Незадолго до этого стройный красавец Ашиль был наповал сражен обаянием мегрельской княжны на одном из балов. Надо полагать, девушка произвела на него неотразимый эффект не одной своей внешностью. За ней стояла весьма просвещенная и представительная семья.

Мать - Екатерина Дадиани, приехала в Париж из Санкт-Петербурга, где, покинув Мегрелию, была пожалована в статс-дамы. Дочь выдающегося грузинского поэта и генерала, крестника императрицы Екатерины II - князя Александра Чавчавадзе и правнучка царя Ираклия II, она, как и Саломея, блистала величественной красотой. Между прочим, наравне со своей старшей сестрой - Ниной Грибоедовой. Как вы поняли, супругой одного из образованнейших людей России, аристократа, поэта и дипломата Александра Сергеевича Грибоедова.

Так что, можно поспорить о том, кто стоял ближе к высшим сферам европейской культуры - Ашиль или Саломея. Однако не это главное. Важно, что через некоторое время Ашиль Мюрат с женой поселились в Грузии.

Здесь принц прожил оставшуюся часть жизни. И оставил о себе добрую память. Он овладел грузинским и мегрельским языками. Построил дворцы в Зугдиди, Салхино и Чкадуаши. Заложил в Мегрелии основы культурного виноградарства и виноделия. Его вино "Оджалеши" было признано одним из лучших на Кавказе.

Тем не менее, сказать, что с Мюрата и Саломеи началось приобщение края к европейским ценностям, было бы неправильно. Сторонником жизни на европейский лад был и владетельный князь Мегрелии Давид Дадиани. У которого с удовольствием целых три дня гостил император Николай I. Европейского образа жизни придерживалась и мать Саломеи. Разбитый княгиней Екатериной парк по праву считается прекрасным образцом европейского паркового искусства.

К сожалению, из архитектурного наследия Дадиани сохранилось не все. Строения в основном были из дерева, и многие из них сгорели при пожарах. Включая дворец, где останавливался российский император. На его месте позже был сооружен другой, который во время захвата Зугдиди турками также был сожжен.

А вот реликвии, о которых я интригующе говорил в начале, сохранились. Их перевез в Грузию принц Ашиль Мюрат, которому они достались по наследству. Больше не буду вас мучить: это личная шпага и посмертная маска Наполеона, мебель из его кабинета и несколько кресел, принадлежавших Неаполитанскому королю и маршалу Франции Иоахиму Мюрату.

Сделать крюк и заехать в Озургети следует для того, чтобы лично восхищенно полюбоваться шпагой Бонапарта, которая хранится там в местном музее. А в Зугдидском музее представлена одна из трех посмертных масок Наполеона. И мебель.

Она не выставлялась с 30-х годов прошлого века, так как нуждалась в реставрации. Однако я подозреваю, что в запасниках ее прятали еще и по другой причине. Дело в том, что многие советские чиновники, пользуясь тем, что это не Эрмитаж, неоднократно предпринимали попытки мебель присвоить.

К счастью, осуществить кощунство никому не удалось. И сегодня она в лучшем виде доступна для осмотра.

Ну а нам с вами осталось только сделать по дороге крюк. Это чтобы до Зугдиди и Озургети добраться…

Посмертная маска Наполеона Бонапарта продана за $250 тысяч на распродаже Bonhams в Найтсбридже, центральный Лондон. Маска была сделана в 1821 году на островах Св. Елены, где находился в ссылке великий полководец и император Франции.

Маска хранилась на чердаке семьи родственников старшего военного священника острова Святой Елены, родом из Британии. Раритет ушел с молотка на распродажах Bonhams Book, Map and Manuscript в в Найтсбридже 19 июня, за сумму гораздо выше первоначально объявленной стоимости в $60-90 тысяч.

Слепок известен под именем “Маска Бойса”, так как она сделана преподобным отцом Ричардом Бойсом старшим капелланом острова Святой Елены спустя два дня после смерти Наполеона, когда тело императора Франции начало разлагаться.

Маска была продана Эндрю Бойсом, прямым потомком брата первоначального владельца, кому она была оставлена по завещанию. После долгих лет хранения уникальной маски Эндрю Бойс решил ее продать.

Слепок считался самым ценным историческим артефактом от Наполеона, хранившемся в частных руках. Все другие сейчас находятся во Франции в национальной коллекции.

• Читать также:

Бывший владелец маски долгое время не знал, что это такое и что с ним делать, так как он достался ему после похорон родственника по завещанию, но никаких указаний, что это такое не было. Эндрю Бойс, заинтересовавшийся судьбой этой вещи, и узнав ее значение, но все же сомневавшийся в истинной ценности маски, предпринял шаги только к ее сохранению. Сейчас он решил ее выставить на аукцион, чтобы маска, если она действительно является ценным историческим артефактом, могла быть доступна для широкой публики.

После смерти Наполеона, была затяжная дискуссия, кто должен делать посмертную маску или врач Наполеона Франческо Антоммарчи или британский доктор Френсис Бертон. Это продолжалось два дня, пока тело не начало разлагаться.

В итоге маска была передана капеллану Ричарду Бойсу художником портретистом J.W. Rubidge, который помогал Антоммарчи делать маску. Он ее получил перед отправлением с острова Св. Елены свиты Наполеона.

До изобретения фотографии снятие посмертной маски с лица было единственным способом зафиксировать для истории черты умершего человека. Это стало часть погребальной церемонии, особенно лиц королевских кровей. Традиция прослеживается с эпохи Тутанхамона. Посмертная маска Наполеона сделана за 5 лет до изобретения фотографии, после чего средством хранения ушедших людей стали фотографии, поэтому можно сказать, что маска Наполеона является историческим артефактом конца эпохи посмертных слепков.

Гильотина, пуля, суровая болезнь, остановившие жизнь великих людей, оставляют след на их лицах и на их посмертных масках. Какими их увидят потомки?

Слепок лица покойного точнее фотографии передает облик человека для потомков. Но посмертные маски — не просто изображения на память. В них навсегда запечатлелись последние чувства людей, а также обстоятельства смерти, зачастую трагические и таинственные. Они признаются произведениями искусства, их копируют, коллекционируют, подделывают, продают на аукционах и выставляют в музеях. В 2012 году маска Иосифа Сталина была продана за $6000, а маска Наполеона годом позже ушла с молотка за $263 000. Среди «новейших» масок высоко котируются слепки, снятые с лиц Владимира Высоцкого, Андрея Миронова и Майкла Джексона. В этом материале мы собрали истории самых необычных и интересных масок.

Новая работа мадам Тюссо

Во время Французской революции молодому ваятелю Анне Марии Тюссо, трудившейся ранее над скульптурными изображениями членов королевской семьи, пришлось спешно переквалифицироваться в мастера посмертных масок. Снимая слепки с отрубленных голов революционеров и знатных особ, она доказывала лояльность к новой власти и таким образом избежала гильотины. В коллекции мадам Тюссо — посмертные маски казненного бунтаря Робеспьера и Марата, убитого сторонницей короля Шарлоттой Корде, а также слепок королевы Франции Марии-Антуанетты, которую скульпторша знала лично.

Барышня из Сены

Самой необычной маской считается, пожалуй, улыбающийся лик Незнакомки из Сены. Тело этой девушки, о которой ничего неизвестно, было выловлено из Сены в 1880 году без всяких следов насилия. Патологоанатом так поразился красоте 16-летней утопленницы, что сделал гипсовый слепок ее лица, и вскоре тот разошелся в многочисленных копиях среди европейской богемы, послужив вдохновением для творческих людей. Ей посвятил стихотворение Владимир Набоков, а Альбер Камю сравнил ее улыбку с улыбкой Моны Лизы.

Шекспир ли это?

Посмертная маска Уильяма Шекспира вызывает множество споров. Слепок был найден в лавке старьевщика в Майнце в 1849 году, то есть спустя 233 года после смерти драматурга. С помощью современных технологий по нему была сделана 3D-реконструкция лица британского классика. Часть исследователей подтверждают, что дармштадская маска принадлежит Шекспиру, так как совпадает с другими изображениями драматурга. Другие возражают, аргументируя, что до сих пор ни одно изображение Уильяма Шекспира не может считаться подлинным — все портреты, бюсты и скульптуры создавались уже после смерти драматурга. Однако в мае 2015 года британский историк Марк Гриффитс выступил с сенсационным заявлением: ему удалось найти прижизненный портрет Шекспира в книге по ботанике конца XVI века. И это не сильно отличается от привычных портретов и посмертной маски Шекспира.

Друг всегда со мной

Смерть Александра Пушкина, как известно, была долгой и мучительной: он скончался лишь через два дня после ранения на дуэли. Однако посмертная маска полна спокойствия и одухотворенности. Свидетели отмечают сходство слепка с лицом погибшего поэта.

Идея вызвать скульптора принадлежала Василию Жуковскому после того, как он сам поразился умиротворенному выражению лица скончавшегося друга. Скульптор Самуил Гальберг с помощником сделал слепок, с которого тут же было снято около 15 копий — они разошлись среди близких и друзей поэта. С этой же маски лепились впоследствии скульптуры и бюсты Пушкина.

«Живая» маска Гоголя

Про смерть Гоголя, а умер он в 1852 году, до сих пор ходит легенда: будто писатель был похоронен живым, в состоянии летаргического сна, что якобы подтверждает последовавшая в 1931 году эксгумация тела. По словам очевидцев, обивка гроба была изорвана, скелет скрючен, голова повернута на бок. В таком случае, выходит, что скульптор Николай Рамазанов снимал маску с живого человека… Но сам мастер это отрицает, а официальная версия гласит, что Гоголь умер от сердечно-сосудистой недостаточности, к которой привели душевное расстройство и депрессия, истощение и обезвоживание вкупе с неправильным лечением. В слухе же о летаргическом сне виноват сам писатель: после перенесенного в 1839 году малярийного энцефалита Гоголь был подвержен обморокам и приступам неконтролируемого сна, оттого панически боялся быть похороненным заживо.

Улика в расследовании

Посмертная маска Сергея Есенина, сделанная на второй день после гибели поэта скульптором Исидором Золотаревским, послужила уликой в расследовании обстоятельств произошедшего. Многие до сих пор полагают, что Есенин не повесился, а стал жертвой чекистов, которые замучили его в номере гостиницы «Англетер», где он поселился после выписки из психоневрологической больницы. Версия убийства поэта стала настолько популярна, что в 1990-х годах проводилось новое расследование по этому делу. Судмедэксперты, произведя ряд опытов и изучив улики, в очередной раз доказали, что произошедшее было самоубийством, а царапины поэт нанес себе сам: чтобы написать кровью прощальное стихотворение «До свиданья, друг мой…» — чернил в номере не оказалось.

Маска вместо бюста

Скульптор Сергей Меркуров слепил за свою карьеру около 300 посмертных масок. И большая часть «заказов» пришла к нему после того, как он сделал слепок с вождя мирового пролетариата. Согласно легенде скульптора вызвали в Горки посреди январской ночи, он вошел в комнату и услышал тихий голос Надежды Крупской, стоявшей у изголовья покойника: «Вы собирались лепить бюст... ему все некогда было позировать — и вот теперь маску». Меркуров с трепетом приступил к работе и к утру сделал не только слепок лица, но и рук вождя. А спустя девять лет он же создал посмертную маску самой Надежды Крупской — и сделал ее правдиво, без прикрас.

Суровый Толстой

Идея делать слепки рук вместе с посмертными масками впервые пришла к Меркурову, когда он снимал слепок с лица Льва Толстого, — по тем временам это было ноу-хау. «Первое, что привлекло мое внимание: полуоткрытый правый глаз и густая, сердито поднятая бровь. Суровое, нахмуренное лицо...» — делился скульптор впечатлениями об умершем писателе. Искусствоведы отмечают, что от созерцания маски Толстого «бросает в трепет. Кажется, вот-вот откроются эти навеки сомкнутые уста».

Услужил

Известный слепок с лица застрелившегося в 1930 году Маяковского снимал также Сергей Меркуров. Он был вызван на следующий день после трагедии, чтобы исправить плохую работу коллеги Константина Луцкого. Маяковский упоминал Меркурова в стихах, а незадолго до смерти просил его об услуге: «Если я умру раньше, обещай снять с меня такую маску, какой ты еще никогда ни с кого не снимал». Скульптор исполнил просьбу поэта, его маска получилась действительно необычной — и возможно, самой неудачной из всех: нос оказался скошен на бок, лицо поэта деформировано и некрасиво.

В Западной Грузии в городе Зугдиди находится музей- усадьба мингрельских князей Дадиани, в которой хранится одна из трех посмертных масок Наполеона Бонапарта.

Есть в ней и несколько личных вещей французского императора и его портретов в оригинале.

Хранится все это в государственном музее вот уже более 80 лет, однако именно сейчас появились люди, претендующие на бывшую собственность мингрельских князей.

Род князей Дадиани уходит корнями в девятый век.

Усадьбу в Зугдиди потомки князей начали строить еще в 17 веке, и лишь в начале 18 века она приняла свой окончательный вид - дворец в стиле классицизма с элементами готики.

В 1855 году усадьба серьезно пострадала от нашествия турецкого войска. Два других имения князей - в Салхино и Чкадуаши, были разрушены почти до основания.

Вместе с дворцом пострадал и пышный ботанический сад - большая редкость в то время на Кавказе.

Садовник, специально выписанный из Франции, привез с собой саженцы экзотических растений.

После грандиозного пожара остались невредимыми лишь магнолия и шестисотлетняя липа, под которой князья любили собирать гостей из России и Европы.

Князья Дадиани в основном учились в Петербурге и в Париже и слыли людьми глубоко образованными и состоятельными.

Тому свидетельство - большая бибилиотека и европейское убранство комнат.

На посуде, хранящейся в музее, вензели князя Нико Дадиани: NM. Князь Нико Мингрельский - так называли его в Петербурге, где он проводил большую часть года.

При княгине Екатерине Дадиани усадьба славилась как литературно-музыкальный салон, куда съезжалось много гостей из Грузии и из-за рубежа.

Сама она была дочерью известного поэта-романтика князя Александра Чавчавадзе и сестрой Нины Чавчавадзе, жены русского поэта Александра Грибоедова.

В усадьбе выставлена на обозрение одна из трех посмертных бронзовых масок Наполеона Бонапарта, отлитая в Париже в 1833 году по гипсовому слепку Франческо Антомарки, личного доктора императора.

К маске на золотой цепочке прикреплен золотой медальон c изображением Наполеона и надписью: «Наполеон – император и король».

Две другие маски находятся в Париже и в Лондоне.

На этом столике изображен момент коронации Наполеона и его супруги Жозефины.
Дочь Давида и Екатерины Дадиани - Саломе, в 1867 году в Париже познакомилась и вышла замуж за Ашила Мюрата, внука сестры Наполеона.
Переехав в Зугдиди, Мюрат привез с собой вещи, которые по наследству достались ему от бабушки.
Кстати сам он, по неизвестным причинам сведя счеты с жизнью, похоронен в Мингрелии, а прах его супруги Саломе, скончавшейся в Париже, по сей день там и покоится.

Усадьба Дадиани получила статус государственного музея в начале 20-х годов прошлого века.
До недавнего времени здесь, хоть и в бедности, но в спокойствии, мирно протекали будни государственного культурного учреждения.

Нарушили его потомки Мюратов и Дадиани, которые восемь лет назад приехали в Грузию из Франции и обосновались в Тбилиси. Они намерены подать иск в Страсбургский суд, претендуя на возвращение усадьбы в их собственность, если им откажут судебные органы в Грузии.

Фото и текст: Кети Бочоришвили (bbc.com)

Помимо дня рождения Гассера, 5 июля историки медицины вспоминали еще несколько замечательных персонажей. Один из них - Франсуа Карло Антоммарки, один из врачей Наполеона, проводивших его в иной мир на острове Святой Елены и поставивший ему диагноз.

Посмертная маска Наполеона. Musée de l"Armée, Париж.

Антоммарки родился 5 июля 1780 года, как и его будущий пациент, на Корсике. Правда, Наполеон был старше на 11 лет.
Образование будущий врач императора получал в Пизе. В 1808 году он получил статус врача и защитил диссертацию по хирургии катаракты (!).

Портрет Антоммарки

Через четыре года во Флоренции Антоммарки получил и диплом хирурга, а в 1813 году (уже после взятия русскими Парижа), стал там же профессором и пять лет работал вместе с выдающимся анатомом Паоло Масканьи. Собственно, именно из Флоренции он был «выписан» на Святую Елену. В 1818 году предыдущего врача Наполеона, О`Меара отстранили - и отправили Антоммарки.

Паоло Масканьи

Впрочем, надо сказать, что Наполеон низко оценивал медицинские знания Антоммарки и несколько раз «увольнял» своего лекаря, чтобы потом снова «взять на работу». В любом случае, именно Антоммарки был официальным врачом Наполеона во время его смерти 5 мая 1821 года. И именно он снял восковую или гипсовую маску с его лица двумя сутками позже, с которой было отлито множество копий (из которых подлинных бронзовых посмертных масок осталось только четыре).

Смерть Наполеона. Картина Шарля Стюбена, 1828. Антоммарки изображен слева от Наполеона, он положил руку на его подушку.

Одна из бронзовых посмертных масок Наполеона

Как врач Антоммарки известен своими двумя трудами. Первый - подготовленный еще до отъезда на Св. Елену вместе с Масканьи труд Anatomical Prints of the Human Body with Natural Dimensions, Paris, 1823 - рисунки Масканьи, аннотации Антоммарки.

Страница из книги Антоммарки-Масканьи

Второй - это его медицинский дневник врача Наполеона, ставший основой для множества книг о болезни Наполеона, вышедших в 1823-1826 годах. В этих книгах Антоммарки ставит диагноз императору: рак желудка.

Воспоминания Антоммарки

Последующая недолгая жизнь нашего героя была очень бурной. В 1831 году он отправился в Польшу и стал главным инспектором польских госпиталей во время ноябрьского восстания, помогая полякам в борьбе против России. И, естественно, был вынужден бежать от царских войск в Париж. Но, видимо, поскольку русские уже брали Париж, Антоммарки решил, от греха подальше отправиться туда, где, с одной стороны, еще говорят по-французски, а, с другой, куда русские не доберутся: в Луизиану. В 1834 году он уже замечен в мексиканском Веракрузе, а затем вообще уехал на Кубу. Говорят, искать своего кузена, который где-то на будущем Острове Свободы выстроил сахарную плантацию. Нашел или не нашел - неизвестно, известно, что Антоммарки выполнял на Кубе операции по удалению катаракты и умер от жёлтой лихорадки 3 апреля 1837 года.
Такая вот короткая, но полная приключений жизнь.